Она, вся из себя прекрасная, сидит в гостиной в розовом спортивном костюме, пьет кофе и ест фрукты и бейглы, которые прислал ей Дэмиен.

– Боже, жаль, мы не дружили в детстве.

– Просто держись нас, детка, и мы все устроим, – заявляю я.

А потом открываю бутылку шампанского и вливаю его в апельсиновый сок, потому что объединение бывших врагов ради общей победы стоит отпраздновать.

37 Ками

37

Ками

– То есть мы превратим их жизнь в ад? – спрашивает Оливия, просматривая написанный красивым почерком Эбби план действий.

– Да, но очень аккуратно. Будем вредить по мелочи, но не настолько, чтобы этим заинтересовались, скажем, таблоиды.

– И чтобы нас посадили, – я многозначительно смотрю на Эбби.

– И чтобы нас посадили, – закатывает глаза она.

– Я прямо даже не знаю, крутые вы или абсолютно чокнутые, – шепчет Оливия, и Эбби улыбается.

– И то и другое, малышка. И то и другое.

Я чокаюсь бокалом с лучшей подругой, и мы снова принимаемся перечитывать список.

– В общем, основные положения мы утвердили. Действовать нужно будет так, чтобы нас невозможно было уличить, – говорит Эбби.

Это важно. Ни мне, ни Оливии не стоит рисковать репутацией и работой, чтобы отомстить близнецам.

– Как-то все это… несерьезно, – замечает Оливия.

– В смысле?

Помолчав, она поясняет:

– Хочется чего-то более масштабного.