Оно дало мне представление о том, какой я вижу свою будущую жизнь.

А еще оно подружило меня с Оливией.

– Я с радостью приму ваше предложение, – кто-то вздыхает с облегчением, то ли Оливия, то ли Джефферсон. – Но у меня есть несколько условий.

Оливия крепче сжимает мне руку и смотрит, словно умоляя заткнуться и не рушить себе карьеру.

– Конечно, иначе вы не были бы удачливой бизнес-леди, – с улыбкой кивает Джефферсон.

– Апартаменты в здании мне, видимо, не понадобятся, – надеюсь, Зак не в порыве страсти предложил мне жить вместе. Джефферсон снова улыбается. – Но я бы хотела, чтобы мой номер оставили за Оливией.

Сейчас она живет в огромных апартаментах матери и не раз жаловалась, как ей тяжело каждый день с ней пересекаться.

– Хорошо, – кивает Джефферсон.

– Хорошо? – изумленно переспрашивает Оливия.

Сейчас она еще больше изумится, потому что мне пришла в голову одна идея.

Надоело мне осторожничать, сто раз отмерять, прежде чем резать, и делать все самой, не обращаясь за помощью.

– Мы с Оливией решили открыть собственную фирму. В будущем она будет отвечать за маркетинг и освещение мероприятий в прессе, соответственно, мне нужно, чтобы вы и ее наняли на следующее лето и дали ей такую же зарплату. Мы займемся мероприятиями, а еще улучшим имидж «Приморского клуба» за пределами острова. Привлечем новых, более молодых клиентов.

Все это я выпаливаю, леденея от страха. Идея пришла мне в голову в середине лета, когда я поняла, что члены «Приморского клуба» постепенно стареют, и это не лучшим образом скажется на его будущем.

– Ками, но… – начинает Оливия, но дед ее перебивает.

– Договорились!

– Договорились? – повторяет Оливия.

– Договорились. Как по мне, это гениально. Клуб давно пора было обновить, просто до сих пор никто не горел желанием этим заняться. Давным-давно я думал, что поручу это Мелани, но она не проявила интереса, – Джефферсон с улыбкой смотрит на нас. – Из вас получится отличная команда. Сегодня же попрошу Джин прислать вам контракты. Какую зарплату вы хотите за постоянную ставку?

Оливия уже мотает головой, чтобы отказаться, но я выпаливаю:

– Двадцать тысяч в месяц.

Ладони взмокли от пота, но я свое дело знаю.