– Оу, – Оливия смотрит на меня, потом на деда и снова на меня. – Не знаю…

– Парень, с которым я встречалась в колледже. Стейси им заинтересовалась, а он… Вместо того, чтобы увиваться за ней, пытался воскресить прошлое.

– А вы не были заинтересованы?

Кусаю губы, чтобы не сморщиться от отвращения.

– Нет. Ни капли. Я даже пыталась рассказать близнецам, что он очень жестоко со мной поступил, когда мы встречались, но… – я осекаюсь и вдруг понимаю, что, возможно, нас ждет не полная катастрофа.

– Рыбак рыбака видит издалека? – догадывается Джефферсон.

– Да, – киваю я.

– И что же произошло? – он наклоняется вперед, будто его больше интересует, какой мы с Оливией пьем чай, чем возможность отчитать нас.

– Стейси подговорила меня пригласить Ками на вечеринку по случаю Дня памяти, и мы сказали ей… что вечеринка будет тематическая.

– И что-то мне подсказывает, что темой вы назвали не белый цвет? – он вскидывает бровь, и в глазах его мелькает тень разочарования.

– Да, – Оливия, помолчав, продолжает. – Ну и после этого… все завертелось. Близнецы всеми силами пытались подставить Ками, а я… не мешала им. Прятала голову в песок, чтобы просто дожить до конца лета.

Снова молчание.

– Слушайте, нет смысла рассказывать все детали…

– О нет, мне очень интересно, – улыбается Джефферсон.

И я с трудом сдерживаю усмешку, потому что, пускай он вот-вот меня уволит, все равно забавно, что старичок с упоением слушает о проделках своей родной и сводных внучек.

– На четвертое июля я перебрала. Сама виновата. Надо было головой думать. Но подруга Ками подслушала, что девчонки собираются опозорить меня перед матерью, чтобы та разозлилась и не подпустила меня к фонду, – взглянув на меня, Оливия улыбается. – Ками меня спасла, и мы решили, что не можем позволить им и дальше куражиться над людьми. И встали единым фронтом.

– Джефферсон, эти девушки доводили всех вокруг. Работников, персонал, подруг, родственников – никого не щадили. Это просто нелепо! И пускай мы пару раз их разыграли, настоящего вреда мы не причинили, они сами были во всем виноваты. И служащие и их подруги охотно делились с нами информацией и без всякого принуждения. Не одним нам осточертели их выходки. Может, мы их и подтолкнули, но яму себе они вырыли сами. Оливия не виновата, что…

– А прошлым вечером?

Со вздохом смотрю на Оливию.

– Тут моя вина. Я попросила Оливию помочь, потому что вечеринка готовилась в последний момент, но идея была моя. И никто другой нести за нее наказание не должен.