Аарон сжал мои пальцы, и я невольно ответила тем же.

– Ничего подобного, мы такого не говорили, – перебила мать, строго посмотрев в сторону Изабель. – Хватит дразнить сестру. У тебя, в конце концов, завтра свадьба.

Изабель нахмурилась.

– Это здесь при чем?..

Мать рубанула ладонью в воздухе, обрывая любые протесты. Потом скрестила на груди руки.

Я хмыкнула.

– Лина, мы никогда не думали, будто ты станешь коротать свой век в одиночестве. Мы просто за тебя переживали. – Она посмотрела на Аарона, и взгляд заметно потеплел. – А теперь, зная, что тебе есть на кого опереться, есть к кому возвращаться домой, я буду спокойно спать ночами.

Аарон рядом со мной ответил:

– Могу вам это гарантировать. – Его голос бархатом прошелся по коже. Сердце забилось о ребра, отчаянно желая услышать то, чего сама я слышать боялась. – Я всегда буду рядом. – Большим пальцем он погладил мне ладонь. – Хотя она еще не знает, как сильно в меня вляпалась.

После такого я обязана была на него посмотреть, даже если потом не найду сил отвести глаз. Хотя чему удивляться? Аарон обладал надо мной невиданной властью. Я позволила себе повернуться в его сторону. Аарон пристально на меня глядел.

Он тоже чувствует такую же тягу? Пытается найти на моем лице нужные ответы?

Стараясь обуздать разыгравшиеся эмоции, я с трепетом вглядывалась в синеву его радужки и, как ни странно, обнаружила нечто удивительное. То, чего там быть совершенно не могло, ведь все это – не более чем фарс, а каждое его слово – хитрая выдумка. Я пыталась убедить себя, что мне мерещится, что в его глазах нет ярких эмоций. Предельной честности. Прямоты. Решительности. Клятвы. Все это смотрело на меня глазами Аарона, требуя поверить ему.

Как будто он давал слово мне, а не моей матери.

Как будто его обещания вовсе не часть игры.

Я к такому не была готова. Ужасно хотелось встряхнуть его за плечи и громко потребовать правды – пусть скажет, что именно у него на уме, – но я не могла позволить себе такой роскоши и озвучить все вопросы, которые вертелись у меня в голове, скручивая сердечные струны в тугие узлы.

На самом деле я не хотела знать ответов. Например, давно ли мы из коллег и партнеров стали друзьями? И только ли мы друзья? Если мы друзья, то почему лезем целоваться? И эта его клятва – насколько она искренняя? Или не более чем очередная сказка? Тогда почему он себе такое позволяет? Ему совсем плевать на мое бедное сердце? Он что, не видит: я уже не в состоянии отличить реальность от выдумки? А если его слова – не простое приукрашивание правды, очередной акт нашего фарса, то зачем он это делает? Куда нас тянет?