– Нет, друг, тебя я легко раскусил! Уже на второй день знал, что ты в нее втрескался. Так вот!

Он смеется и качает головой:

– Я не об этом, балда! До тебя наконец дошло, что ты тоже ее любишь.

Пожимаю плечами, но не от беспомощности. Впервые с момента нашей ссоры я чувствую надежду.

– Это тоже, скорее всего, правда.

Моя одержимость? Это не просто одержимость! Это любовь, и мне до жути страшно, но в то же время волнительно.

– И что мы будем с этим делать?

Райкер улыбается, как довольный кот.

– Какое счастье! Он все понял. Об этом я и хотел поговорить.

Мне очень нужен этот разговор. Я безумно хочу разделить с ним ее любовь. Если она примет нас обратно, разумеется… Это «если» – очень большое.

– Так говори. В прошлый раз я сказал много лишнего.

Сейчас мне легко понять Райкера, когда он запускает руку в волосы, чтобы избавиться от напряжения.

– Тем вечером меня разозлило многое. Во-первых, я обещал тебе, что не позволю женщине встать между нами, и сдержал слово. Я отпустил ее, и это меня практически убило. Я разрывался на куски, когда она уходила. Это не давало мне покоя. Но я хочу не только ее. – Он делает глубокий вдох и говорит: – Я хочу, чтобы она была нашей.

Да! Черт возьми, да! Я не могу сдержать дурацкой улыбки. Я тоже этого хочу.

– Я тоже хочу делить ее, – мой голос полон безумной надежды. – Хочу любить ее вместе с тобой. С нами она сияет. Она – цветок, которому нужны два солнца. Ей необходимы мы оба. С нами она расцветает.

Улыбка Райкера исчезает:

– Будь я на ее месте после всего, что случилось… не думаю, что хотя бы посмотрел в сторону таких придурков, как мы.

Мое сердце уходит в пятки:

– Мы облажались по-крупному, да?