– Прошу тебя… – Камилла хватает руку Рори и удерживает ее обеими ладонями. – Я лишь пытаюсь все исправить, Аврора. Я помню все, что ты сказала. Каждое слово. Я просто хочу, чтобы мы… – Она умолкает, отпуская руку дочери. – Я хочу, чтобы все мы стали друзьями. Хорошими, добрыми друзьями. А теперь иди поговори с Солин, пока я подам на стол еду.
По-прежнему встревоженная, Рори вытаскивает из-под мышки конверт и отдает матери. Помедлив немного, пока Камилла скроется на кухне, Рори подсаживается ко мне за стол.
– Я даже не представляла, что увижу вас здесь. Вас она тоже обхитрила?
– Она позвонила Дэниелу, а Дэниел позвонил мне. Камилле было очень неловко после того ланча, поэтому она пригласила меня сегодня на завтрак. Она была настроена очень решительно и просто не приняла бы отказа.
– Я прощу прощения. У нее всегда был очень напористый характер. Как вы?
– Вполне неплохо.
– Знаете, я пыталась до вас дозвониться. Потом приехала и долго звонила, стучала в дверь. Вы не отозвались, и я оставила записку.
– А потом подослала Дэниела, чтобы он шпионил за мною через кухонное окно.
– Я начала беспокоиться. В тот день, когда вы так стремительно ушли, вы были сильно расстроены. Я хотела попросить у вас прощения, но вы не брали трубку. Я приношу искренние извинения за мамино поведение.
– Зачем ты извиняешься за действия своей матери? Это она делала, а не ты. И у нее были на то свои причины, которые можно понять.
У Рори округляются глаза. Она явно удивлена и, возможно, даже задета тем, что я, пусть и в немногом, принимаю сторону ее матери.
– То есть теперь вы ее защищаете?
– Она была напугана,
– Боялась… вас?
– То, как человек ведет себя с нами, Рори, на самом деле,
Рори недовольно бросает взгляд на открытые французские двери.
– Тогда пусть перестанет делать все, чтобы меня подальше отогнать. Она ведет себя так, будто я не заслуживаю собственной жизни. Будто ей решать, что я делаю и кем хочу быть. Мое творчество, галерея, даже друзья, которых я себе выбираю, – все словно крутится вокруг нее.