Больше всего на свете!.. Но выдавила я из себя только:

– Мм?

– Когда твои губы становятся ярко-красными, вот как сейчас… это значит, ты хочешь, чтобы тебя поцеловали.

Еще один удар по моей нервной системе.

– Допустим, ты прав.

– Конечно, допустим. Потому что я прав.

– Ну и… что нам с этим делать?

Разум требовал, чтобы я остановилась, но тело с ним спорило, приводя суперубедительные аргументы.

– Может быть, проверим мою теорию? Как ты считаешь?

– П-прямо здесь?

– Не здесь, – вкрадчиво ответил он; и я задумалась о несправедливости мироздания, наградившего Марко всем: мозгами, обаянием, красотой, кубиками на животе, да еще и, похоже, самым сексуальным на свете голосом.

Вот он, мой шанс! Твердо сказать «нет». Объяснить, что мы не должны целоваться. Что это ошибка.

Потому что мне страшно. Страшно, что дальше чувства к нему будут только расти – и окончательно вытеснят из моего сердца Крейга.

А ведь Марко я даже не нравлюсь! То есть нравлюсь, но не в том смысле. Мы с ним друзья. Он сам много раз это повторял. И я не хочу портить нашу дружбу. Не хочу, чтобы он, глядя на меня с жалостью, мягко отвечал: «Прости, но я не испытываю к тебе того же, что ты ко мне».

Вот чего я боялась в глубине души: если Марко разобьет мне сердце, эта рана уже не исцелится.

Потребовать у него засос – уже было лишним. Но настоящий поцелуй… нет-нет, это будет взрыв, перед которым не устоит ничто живое!

– А где? – еле слышно выдохнула я.

Он сверкнул глазами:

– Идем со мной.

Взяв за руку, Марко повел меня прочь с танцпола, из бального зала в холл. Он подергал за ручки пару дверей и наконец нашел открытую. Мы оказались в темном конференц-зале с длинным столом и офисными креслами. Марко захлопнул за собой дверь и остановился ко мне вплотную.