Вот как так? Мы же еще пять минут назад были ближе некуда. Единое целое. А сейчас что? Чужие люди? Кто-то наговорил, и Ленка обиделась. Даже не разобралась! Обвинила и ушла с гордо поднятой головой.

— Все кончено, Олег. Возвращайся к ней. Не подходи ко мне, — отрезает она. Да еще руку вперед выставляет, не давая приблизится.

— Погоди, малыш. Не руби с плеча, — тяну я растерянно. Делаю шаг навстречу. Но здоровый амбал, вышедший из мерса, стеной становится между нами.

— Угомонись, баклан, — роняет небрежно. Сунув руки в карманы джинсов, жует жвачку и раскачивается с каблука на пятку. Мерзкий типок. Из бандюков, наверное.

— Поедем к нам, детка, — уговаривая, гладит Лену по спине женщина. — Тут тебе этот урод не даст спокойной жизни. А у нас все разъехались, — тараторит она радостно. — Люба дома с сиделкой и мы вот с Сэмом.

— Как она? — утирает слезы Лена.

— Хорошо все, — печально качает головой женщина. — Тебя увидит, обрадуется. Поедем, а?

— Да, так лучше будет, — внезапно соглашается моя любимая. Разрешает совершенно чужой женщине усадить себя в машину.

— Лен, ты что творишь?! Куда ты? — кричу я. Но даже подойти к ней не могу. Бугай смеется и не пускает.

— Это мои друзья, Олег, — печально бросает Лена. — Все в порядке. Я в безопасности. Возвращайся к этой… к невесте своей.

— Так ты же! Ты же моя невеста! — воплю в голосину.

Но дверца мерса захлопывается прямо перед моим носом. Машина трогается. Бегу за ней следом и ору как ненормальный.

— Вернись! Слышишь? Вернись, пожалуйста!

… и просыпаюсь в холодном поту и с перекошенной рожей. Как всегда за эти гребанные двадцать лет разлуки. На ватных ногах бреду отлить. Потом на кухне мажу взглядом по встроенным часам и хватаюсь за сигарету.

Половина третьего. Обычное дело. Теперь точно до утра не уснуть. А утром на службу… Твою ж мать. Но я давно привык к бессонным ночам, к тоске, изъевшей душу.

Человек ко всему привыкает. Жить с нелюбимой женщиной, спать на земле или в луже. Жрать кузнечиков… Я умею. Вот только выкинуть из головы Лену Гусеву не могу.

Или не хочу. Шут его знает.

— Что случилось? — завернутая в одеяло, выплывает из спальни Арина, моя молодая любовница. — Ты так орал, Лежек. Так орал…

— Спи, — рычу раздраженно.

Закурив, включаю вытяжку. Варю кофе. Все равно уже не уснуть. И открыв страницу Запретнограмме, смотрю на улыбающуюся и счастливую Елену Прекрасную.