Потому как только я сел в один из лагерных автобусов, то сразу решил, что уеду оттуда при первой же возможности.

Желтая шапка снова мелькнула на следующей остановке, и я, позабыв о неудобстве, сосредоточился на ней, а когда ее обладательница появилась возле раскрывшихся дверей, яростно продираясь через толпу, ломанулся на выход.

Поднялись крики и ругань. На ступенях кто‑то толкнул меня в спину так, что я чуть не улетел носом в снежную слякоть, но разбираться с обидчиком времени не было.

Девушка в желтой шапке шла быстрым шагом в сторону метро, и метель все сильнее застилала ее от меня.

Пришлось ускориться – почти побежать.

– Ева! – задыхаясь от обжигающего морозного воздуха, крикнул я ей в спину. – Ева!

Но она будто не слышала, и я припустил еще быстрее:

– Ева!

Наконец девушка оглянулась. Это действительно была она.

Милое круглое личико, вздернутый нос, зеленые лукавые глаза и дреды. Главное – дреды! На морозе превратившиеся в самые настоящие сосульки. Евины щеки раскраснелись, из приоткрытого рта шел пар, взгляд выражал удивление. Мех на укороченной серой дубленке припорошило снегом.

– Это все-таки ты! – только и смог произнести я, едва сдерживаясь, чтобы на радостях не броситься ее обнимать.

– Привет! – Она широко улыбнулась. – Какими судьбами?

– Живу неподалеку, а ты?

– Значит, будем соседями.

– Переезжаешь в этот район?

– Комнату сняла. Вот, собираюсь посмотреть. Это только я так могу, – она рассмеялась, – сначала оплатить, а потом идти смотреть.

– А какой адрес?

– Сейчас. – Ева достала из кармана телефон, и, пока снег за считаные секунды не успел засыпать экран, мне удалось прочитать название улицы.

– Могу показать, где это.

– Было бы здорово, – обрадовалась она. – Не хотелось бы в такую погоду плутать по дворам.