– Вы обсуждали меня? – Кровь прилила к голове.

Перед глазами тут же нарисовалась картинка. Кеша провожает взглядом, как я спускаюсь в подземный переход и исчезаю в нем, а потом сразу же достает телефон и набирает номер Рощина: «Ты в пролете, чувак». Видение было настолько ярким, что я не сразу разобрала ответ Тима. Только последнюю фразу: «Поэтому я все понял».

– Угу, – неопределенно отозвалась я, – извини.

– И что же ты о нем думаешь?

– О ком? О Ершове? Не знаю, что ты хочешь услышать, но если собираешься рассказывать про него гадости, то прибереги силы. Нет худшего способа завоевать симпатию, пытаясь утопить другого.

– Эх ты! – Тим тяжело вздохнул. – Я похож на ничтожество?

Я вспомнила, как благородно он оправдывал клоунаду Ершова на репетиции танца.

– Наоборот, я собирался сказать, что такой, как ты, Кеша подходит гораздо больше меня.

– Какой «такой»?! – Мой голос ткнулся в темное зеркало и вернулся обратно.

– Сейчас я тебе кое-что скажу, и это самое главное, ради чего я пришел. Потому что после, что бы ни происходило, я уже не смогу этого сказать. Дальше все произойдет без меня. Просто знай, что, будучи Гудвином, я очень привязался к тебе. Даже не подозревал, что это так. До тех пор, пока мы не стали переписываться, я видел в тебе только красивую девушку, но постепенно втянулся и стал относиться не как к другу, нет, но как к человеку. Если ты понимаешь, что я хочу сказать. И сейчас чувствую, что правда люблю тебя. И если бы я мог отмотать время назад, то повел бы себя по-другому. Обещаешь запомнить то, что я сейчас сказал?

– Хорошо, обещаю. Но у меня остался один вопрос. Как тебе удалось ответить мне на загадку про акул, если я видела, что ты в этот момент ничего не писал?

– Блин, – раздраженно прорычал Тим, – ты ни фига не слышала! Тебе вообще на все плевать! Я тебе сейчас сказал самое важное, но у тебя мозги, как у куклы, а вместо сердца погремушка.

Послышался глухой удар.

– Вчера я подумал, что ты просто растеряна и не знаешь, что ответить, но сейчас вижу, какая ты поверхностная и равнодушная. Чертов лифт!

– Прости.

– Что?

– Прости, что не могу любить тебя так, как ты меня.

Послышалось движение. Глаза немного привыкли к темноте, и я смогла различить, что он опустился на корточки.

– Теперь я понимаю Матвея.

– А что Матвей?