Шарлотта не смогла сдержать смех.

– Да, все не просто, как я посмотрю.

– Вот-вот! – лукаво улыбнувшись, ответила Сэм. – Ты и сама выглядишь счастливой.

– Правда?

Сэм прищурилась, разглядывая Шарлотту.

– Мне кажется, за первую неделю пребывания в Лондоне ты ни разу не улыбнулась, а сейчас у тебя вокруг глаз наметились морщинки от смеха.

Коснувшись пальцами лица, Шарлотта ощупала внешний контур глаза.

– А ты права.

– Так что?

– В смысле?

Сэм усмехнулась.

– Я тут делюсь с тобой подробностями моих отношений, а ты мне даже ничего не рассказываешь!

Шарлотта почувствовала, что краснеет.

– Эх, да и рассказывать-то не о чем.

Сэм расхохоталась во все горло.

– Как бы не так! Можешь не уговаривать себя. Не забывай, что в этом старом доме очень тонкие стены.

* * *

Мартиник, по-прежнему стоявшая у кассы, наблюдала за Сэм и Шарлоттой на расстоянии. Сара была абсолютно права. «Риверсайд» отчаянно нуждался именно в таком руководителе, как ее племянница, поэтому Мартиник была счастлива, что ей здесь нравится.

Проведя рукой по старому гладкому деревянному прилавку, она нащупала пальцем небольшую трещину. Сара всегда говорила, что книжная лавка – это место, которое приносит исцеление, а Шарлотте нужно было вылечить душевные травмы, это чувствовалось с момента ее приезда сюда. Мартиник не знала, что ей пришлось пережить, и не хотела приставать с расспросами. Она знала только, что мать Шарлотты скончалась, но ведь это случилось уже несколько лет назад.

Мартиник вздохнула. Каждый раз, когда она вспоминала о Саре, сжималось сердце, но сейчас, по крайней мере, выполнена ее последняя воля. Шарлотта стала частью «Риверсайда», и теперь самое время познакомить ее с некоторыми фактами из прошлого Сары. Как только закончится встреча с писателем, Мартиник улучит подходящий момент, чтобы рассказать все, что ей известно.