Мартиник почувствовала, как надвигается паника. Ей никак не успеть испечь булочки, и, помимо этого, у нее масса других дел по подготовке встречи с писателем.

Тут же начав писать сообщение Марсии, Мартиник судорожно соображала, не взять ли ей тесто с собой в машину, чтобы потом доготовить булочки дома. Конечно, будет немного хлопотно, и потом, она устала, но, наверное, это все-таки можно осуществить?

Мысли кружились в голове, и Мартиник пыталась составить график. Сколько времени должно подниматься тесто, и не навредят ли ему разъезды по городу? Насколько она помнила, дома закончились дрожжи, поэтому поставить новую порцию, если первая окажется неудачной, у нее уже не получится. Потом Мартиник пронзила еще одна мысль. Может быть, и вовсе не надо делать пробную выпечку? Может быть, рискнуть и довериться рецепту? Хотя, подумала она, встреча с писателем – ответственное мероприятие, и ей бы очень хотелось, чтобы булочки удались на славу.

По ходу рассуждений стресс усиливался, пока Мартиник не заметила Шарлотту, появившуюся в магазине. Увидев племянницу Сары, Мартиник вспомнила их разговор. Именно об этом Шарлотта и говорила ей. Мартиник была слишком добра ко всем, ей надо учиться отказывать.

Она тяжело сглотнула и еще раз перечитала сообщение от Марсии: «Мне необходимо посетить мануального терапевта. Наверное, схожу еще на сеанс массажа».

Мартиник попыталась представить себе, что сказал бы Пол о скрываемых ею поездках до школы и обратно. «Марсии, вообще-то, нечем заняться в дневное время, – проворчал бы он. – Она может пойти к мануальному терапевту когда угодно, а у тебя, Мартиник, между прочим, есть работа и профессиональные обязанности, которые необходимо выполнять. Господи, да твоя сестра может купить мануальщика с потрохами, если захочет».

Звучание его голоса в голове лишь усилило ее уверенность. Она не могла покинуть книжный магазин посереди рабочего дня, чтобы подвезти сыновей Марсии. Даже если бы она и хотела помочь, сейчас у нее нет такой возможности. Просто нет времени, и Марсия обязана отнестись к такой причине с уважением.

Удалив уже написанное, Мартиник начала заново. «Не могу сегодня. К сожалению. Прости. Мне ужасно жаль». Потом она все стерла. «Мне надо работать. Попроси кого-нибудь другого».

Когда она написала последнюю фразу, внутри все сжалось. Будет трудно. Что бы она ни сделала, Марсия все равно обидится на нее.

Сделав глубокий вдох, Мартиник нашла номер телефона Марсии и нажала на кнопку вызова.

Пока Мартиник ждала ответа, сердце учащенно билось в груди. «Только не волнуйся, – тихо прошептала она себе. – Ты будешь разговаривать всего-навсего со своей сестрой, а не с северокорейским диктатором».