– Миша…

– Нет. Если он будет счастлив, то хорошо. Я справлюсь, когда-нибудь станет и мне легче. Но уверена, что, так как его, не буду никого любить, – потирая лоб, косо смотрю на подругу.

– Мы никогда не ругались с Райли на повышенных тонах. Спорили, но не кричали. А с недавних пор орём друг на друга, как безумные. О сексе говорить нечего, потому что его нет. Райли переживает за Николаса, я за тебя. Вот мы и не можем прийти к компромиссу. Ты должна простить меня…

– Прекрати. Ты имела право скрывать ото всех свою жизнь, – качая головой, перебиваю её.

– Нет. Ты не знаешь… я… мы… я и Райли…

– Знаю. Вы очень волнуетесь за своих друзей, и боитесь сами быть счастливыми. Но, Сара, не надо. Остановись. Не защищай меня, мы взрослые люди и разберёмся сами. Это наши проблемы, а у вас свои. И, знаешь, я рада, что ты не одна. Рада, что Райли помог тебе забыть о ненависти к своему отцу и об обиде. Видимо, любовь к таким как они намного глубже излечивает раны, нанесённые родными и близкими людьми. Всё хорошо. Наверное, пора взять тайм аут для нас. Хотя очень сложно быть в подвешенном состоянии, ожидая от него отказа. Ладно, сейчас ничего уже не сделать. Слова сказаны, – вздыхая, поднимаюсь с пола.

– Миша, – Сара, хватая меня за руку, встаёт на ноги. – Дай ему время. Подумать хотя бы. Подожди. Ломать себя непривычно для них. А он слишком резко всё оборвал. Я видела его… в ту ночь. Мне позвонил Райли, пока ты спала, и попросил помочь. Ами осталась с тобой, и я поехала. Было ужасно смотреть на него. Он не пьёт, как и Райли. Для Топов это табу. Лёгкие алкогольные напитки, вроде вина, и то в малых дозах и не в день, когда проводится сессия. Для Николаса алкоголь смертелен, по словам Райли. Он первый раз в жизни видел своего друга в таком состоянии. Как он объяснил мне, что в опьянённом состоянии его разум становится свободнее, возвращая его обратно. И я слышала, как он просил у кого-то отдать ему тебя. Скулил. А губы были в крови. Ужасно больно было смотреть на него и помогать Грегори стирать кровь. Я не видела такого, и больше не хочу видеть. Словно он перевоплощался в кого-то другого. Незнакомого. На моих глазах. А утром, как будто ничего не было. Встал, не разрешил Грегори даже притрагиваться к его спине. Спросил Райли, почему тот не на работе, и требовательно послал его в офис, готовиться к пресс-конференции. Даже в глазах Райли я видела панику. Он сам сказал, что это не Николас. Кто-то другой.

Бегаю взглядом по лицу Сары, и могу только вздохнуть. Ведь знать, как ему было сложно вдвойне больнее. Мои же воспоминания уже затёрлись, потерялись в слезах и печали. А его продолжают жить.