Отвожу взгляд от печального лица Ами, вспоминая то, что сказала Николасу. Практически то же самое, что и мужчина моей подруги.

– Скажи, если любишь, то как можно так поступать, Мишель? – Возмущённо вскакивает она с дивана.

– Я…

– Он сказал, что будет любить, но он не для меня. Он тематик, а я не познала жизни, чтобы обрекать себя на его мир. Как он мог за меня решить всё? Мы же… я пробовала, да я такое пробовала, что многим в страшном сне только снится! Урод! – Расхаживает передо мной.

– Я ушла. От Николаса ушла, – выдыхая слова, закрываю на секунду глаза.

– Что? Ты тоже рехнулась? Он же изменился! Да вы все тут больные? – Повышает голос Ами.

– Нет, – качая головой, поднимаю на неё взгляд. – Ты была права. Когда ему надоест или же в его случае, сущность даст о себе знать, то снова придёт в тему. Он не может без неё, это я тоже увидела и отчётливо поняла. Они неотрывны, и поэтому я ушла. Он не хочет быть таким, но и другим он быть не может. Я сказала ему, что готова снова пробовать. Но он… понимаешь, когда ты любишь и видишь, как гаснет твой любимый человек из-за тебя, это намного больнее, чем те же плётки и розги. Это бьёт по сердцу, и оно истекает кровью внутри. А причина – это ты. Вина лежит на мне за всё, что случилось. И его проблемы сейчас, психологического характера, тоже из-за меня. Я хотела любить его, захотела увидеть ответные чувства. Но не нужны они, если Николас не найдёт внутри баланс. Не знаю… сейчас я устала анализировать всё. Устала думать и переживать, устала винить себя и пытаться помочь ему. Он сам не хочет, а я бессильна.

– А я думала, приду к тебе, расскажу, и ты меня уверишь в том, что всё будет хорошо. Раз у вас получилось, то и у меня получится. Вот чёрт, теперь тоже ничего не понимаю, – усмехаясь, Ами падает рядом со мной на диван.

– Всё слишком сложно, в тот момент я думала, что поступила верно. Сейчас после многострадального самобичевания, осталась при том же мнении. Я должна сама понять, что хочу получить от Николаса и каким я готова его видеть. Хотя кричала ему, что любого приму. Нет, обманула. Не обдумала это, и сейчас предстоит узнать свои грани дозволенного, чтобы снова дышать. А если выберет не меня, то буду задыхаться, – улыбаюсь ей печально. Ами изгибает бровь, а потом хмыкает.

– Тогда будем задыхаться вместе. А чтобы это у нас получилось более животрепещуще и тронуло их доминантные сердца, необходима сила. Короче, давай поедим.

– Давай, – смеюсь, поднимаясь с дивана.

– Но он пытался же? – Вопрос Ами летит в мою спину, когда я достаю ужин, что она принесла.