– Тогда и не ищите их! – с жаром сказал отец Мартин. – Обратитесь к Богу. И попросите у него не надежды, а мужества и смиренного принятия ситуации.

«Вероятно, его слова были мудрыми», – подумала Эмма, и все же она не могла заставить себя полностью поверить ему. Он предлагал ей склониться перед волей Божьей, однако она была не в силах принять то, что разорение Англии происходит по воле Всевышнего. За этим стояла воля людей, и насаждалась она со всей немыслимой жестокостью, с какой один человек может относиться к другому. Иногда гнев захватывал ее настолько, что ее молитвы из просьб о милости превращались в вопли ярости.

Но отцу Мартину и Уаймарк она сказать об этом не могла. Каждый из них должен был найти свое утешение. Это правда, что существует множество вещей, за которые она благодарна Господу. Ее домочадцы были с ней уже несколько месяцев – Годива с няней, Уаймарк, отец Мартин и многие из тех, кто вместе с ней уходил из дворца в Хедингтоне и кто потом пожелал остаться с нею.

Они отправились с ней на зимний совет короля в этот дальний уголок на самом западе Англии, место, еще не тронутое врагом и тем опустошением, которое он нес за собой. Дочери короля со своими мужьями уже прибыли сюда. С Эльфой приехала ее маленькая дочь, которой сейчас было две зимы от роду. Хильда также проделала дальнее путешествие вместе с ними из Нортумбрии в сопровождении молодого вассала Ухтреда по имени Годрик, который искал ее руки и получил согласие. Их свадьба должна была привнести некоторую радость в рождественский сбор двора.

Три этелинга, однако, до сих пор не откликнулись на призыв короля, и это приводило ее в дурное расположение духа. Даже сейчас она вглядывалась в даль – сначала на север, затем на юг, – воображая, что может увидеть какие-то признаки их приближения. Глупо, конечно. Она находилась слишком далеко, чтобы разглядеть дорогу, по которой Эдвард будет ехать из Шропшира, или тот путь, по которому Этельстан и Эдмунд будут добираться до Лондона.

Отсутствие Этельстана в особенности наполняло ее душу мрачными предчувствиями. Он до сих пор не помирился со своим отцом и даже не разговаривал с Этельредом целый год. Впрочем, он сдержал слово, которое дал ей в Лондоне перед битвой при Рингмире: не погиб в бою, чтобы ублажить короля. Хотя он был ранен и рана его заживала долго и тяжело, но это нисколько не уняло гнев короля по поводу неповиновения сына. Король ежедневно требовал от Этельстана известий и сердился, когда не мог ничего узнать о нем. Они знали только, что он покинул Лондон и уже должен был приехать обратно, – вот только до сих пор не приехал.