Она выдумывала тысячи причин, которые могли задержать его, но, вероятнее всего, как ей казалось, именно неприязнь к отцу подталкивала его не выполнять приказы короля. Она молила Бога, чтобы она ошиблась. Молилась, чтобы он приехал, и как можно скорее. Его отцу был необходим совет каждого разумного человека, оставшегося в королевстве, если он на самом деле хотел найти выход из раздоров, засосавших их прошлым летом, – раздоров, которые весной начнутся вновь, если ничего не предпринять.
А если Этельстан не будет выполнять приказы, его отец станет рассматривать это как враждебные действия.
В итоге послали даже за Эдвардом, хотя король, который хотел держать сына вдали от нее, поначалу и противился этому. В этом сражении она одержала победу – с холодной рассудительностью представила все свои аргументы, один за другим, предварительно заручившись поддержкой всех высших священников, входивших в королевский совет. Сначала Идрик спорил с ней, но, когда понял, что на ее стороне более могущественная группировка, он переменил свое мнение. Очевидно, что Идрик предпочитал скорее переметнуться в противоположный лагерь, чем проиграть, независимо от того, о каком конфликте шла речь.
А конфликт в королевских покоях сейчас разгорелся нешуточный! Они с Этельредом выстраивали аргументы друг против друга, словно шеренги солдат, и порой она жалела, что много лет назад, перед тем как ее брат послал ее через пролив в качестве оружия против этого короля, он не подумал научить ее искусству ведения войны.
Когда они вернулись к королевскому дворцу, проехав мимо поставленных рядами палаток для небольшой армии вассалов, сопровождавших членов
Прибыл Эдвард.
Она оглянулась на Уаймарк, которая взглянула на нее с блестящими от радости глазами и сияющей улыбкой. Среди сопровождающих Эдварда должен был приехать и Роберт. Значит, прибыли оба ее сына.
Облако страха и напряжения, окутывавшее ее долгие месяцы, вдруг рассеялось. Она сдержала свое горячее желание сразу же побежать в королевские покои искать Эдварда, поскольку тот первым делом должен был воздать все почести королю, а ей не хотелось после долгой разлуки встретиться с сыном под неодобрительным взглядом Этельреда. Она подождет Эдварда на своей половине – она знала, что тот должен сам туда прийти. И пусть Этельред даже не надеется окончательно разделить их, как бы ему того ни хотелось.
Ей казалось, что прошла целая вечность, прежде чем ее сын наконец-то вошел в ее комнату; ей хотелось плакать из-за всех тех перемен, которые произошли с ним за последние два года. Он запомнился ей пухлым маленьким мальчиком, который любил сидеть, свернувшись клубочком, у нее на коленях, и слушать сказки, которые она ему рассказывала. Теперь ему было уже шесть зим от роду, и он стоял перед ней, высокий и стройный, но напряженный и неулыбчивый. Его тонкие волосы по-прежнему оставались белокурыми, но кудри, которые ей так нравились, были коротко подстрижены, отчего его лицо казалось еще более худым.