Успокоенная этими словами, она жестом позвала Уаймарк. Нужно было многое сделать, чтобы подготовиться к этому путешествию.

День отъезда наступил в начале октября. С дочкой на руках, которую она крепко прижимала к груди, Эмма подошла к двум кораблям, которые должны были отвезти Годиву и ее сопровождающих в Нормандию. Был праздник, День ангелов-хранителей, и, хотя утренний бриз, дувший с воды, казался холодным, небо было совершенно чистое – лишь чайки кружили высоко у них над головой.

Все уже погрузились, только Эльфрик и Годива еще оставались на берегу. Эмма понимала, что задерживать отплытие больше нельзя, поэтому она нагнулась и на прощанье в последний раз обняла свою девочку, закутанную во множество теплых одежек. Причину отъезда Эмма объяснила ей накануне вечером, но до сих пор не была уверена, насколько ребенок ее понял. Прошептав благословение, она в последний раз поцеловала девочку. Эльфрик поднял ее на руки и по трапу отнес на корабль. Там он передал Годиву на руки ее няни, после чего трап был переброшен через планшир и уложен на борту.

Оставшись на берегу рядом с Уаймарк, Эмма видела, как Годива протянула к ней свою ручку, и слезы комом подкатили к ее горлу.

– Не знаю, смогу ли я удержаться и не заплакать, – прошептала она.

– Эмма, ей будет намного тяжелее, если она увидит вас плачущей, – сказала Уаймарк.

Она кивнула. Уаймарк права, она не должна плакать. Еще несколько мгновений, пока корабль отчаливал от пристани, она продолжала смотреть, пока все перед глазами не начало расплываться от слез. Тогда, быстро отвернувшись, она взяла Уаймарк за руку и пошла с ней по дороге к деревне под названием Бенфлит, плотно сжав губы от горя.

Внезапно шум ветра и вопли чаек заглушил пронзительный крик Годивы. Казалось, он схватил Эмму за самое сердце и выжал из нее слезы, которые она так долго и с таким трудом сдерживала. Однако она продолжала идти вперед и, хотя искушение было очень велико, так и не обернулась.

Глава 33

Глава 33

Ноябрь 1011 года

Редмир, Холдернесс

Эльгива стояла возле своей кровати и, подняв руки вверх, любовалась замысловато вьющимися виноградными лозами, вышитыми золотыми и серебряными нитками на ее широких рукавах. Она даже представить себе не могла, сколько может стоить это платье, сшитое из темно-синего годвебба с позолотой на рукавах, шее и по краю. Свен Вилобородый знал толк в щедрых подарках, нужно отдать ему должное в этом.

Он прислал ей и другие дары – серебряную повязку для волос, три цепочки на шею, украшенные драгоценными камнями, вышитый золотом пояс с усыпанным драгоценными камнями кинжалом в ножнах и даже кожаные туфли, которые сейчас были на ней, – и все в награду за сына, которого она наконец-то родила Кнуту.