Меня радовало, что жизнь графской четы пошла на лад. При таких обстоятельствах Гита все больше сближалась со мной. И мне не было никакого дела до того, что она опорочена — ведь от этого ее земли не стали меньше, а я, как бы безумно ни был влюблен, сознавал, что, добившись брака с Гитой, немало приобрету, став их владельцем. А в придачу получу малышку Милдрэд, которая так мила, что я сердечно привязался к ней. Разве может женщина не испытывать теплое чувство к тому, кто нежен с ее ребенком?

Но чтобы получить Гиту Вейк или хоть немного продвинуться на этом пути, мне приходилось работать, работать и работать. Прощай, моя сладостная лень! Выполняя все новые и новые поручения моей дамы, я узнавал, как ведутся в этих краях полевые работы, каковы здешние нравы и обычаи, с чем приходится считаться и чем можно с легкостью пренебречь. Я старательно постигал всю эту премудрость, дивясь собственному усердию. Правда, как выяснилось, одного усердия мало — но леди Гита только молча закусывала прелестную губку, когда я то и дело попадал впросак.

Уж мне эти овцы, эта шерсть — будь они неладны! Никогда бы не подумал, сколь это сложное и хлопотное дело. То местные крестьяне умудрялись всучить мне шерсть по завышенной цене, то я сам покупал пересохшую, прошлогоднюю, да к тому же с недовесом в тюках. И лучше бы леди Гита сердилась и кричала, как моя прежняя госпожа, но я никогда не слышал от нее ни единого слова упрека. От ее ровного и невозмутимого голоса я еще острее ощущал собственную никчемность. О каких нежных чувствах тут может идти речь?

Гита и сама, едва прекратив кормить грудью дочь, с головой окунулась в дела. Меня поражали ее энергия и неутомимость. Разумеется, женщин сызмальства учат вести хозяйство, но она занималась не только домашними делами — в круг ее обязанностей входил присмотр за ремонтом дорог, возведением плотин и водоотводных каналов в фэнах, к тому же каждый день она проделывала верхом десяток-другой миль, скупая у йоменов шерсть.

От меня ей было не много проку, разве что я охранял ее во время этих поездок, но мы все время были вместе, как я и хотел. Я скакал рядом, в кожаном доспехе и с мечом у пояса, — это придавало выезду леди Гиты внушительности, и никто не смел бросить ей вслед оскорбительное слово или упрек, что взялась не за свое дело.

Минувшим летом леди Гита скупила немало руна и весьма удачно продала его на ярмарке в Норидже, оставшись довольной барышом не меньше, нежели иная леди победой своего избранника на турнире. Тогда же она прикупила для меня одежду — моя старая уже пришла в негодность. Я был тронут, ибо сам не умел заботиться о своих нарядах. Теперь я выглядел сущим лордом — в новой синей тунике и широком плаще цвета бордо. Но когда она преподнесла мне в подарок лютню, я едва не прослезился.