— Нет, — тряхнула головой Бэртрада, так что даже ее кудри выбились из сетки. — Я поеду в мой Гронвуд!

Я рассердился.

— Что же, в добрый путь. Но ни один из моих людей не станет вас сопровождать.

Зря я надеялся ее удержать. В ответ графиня прошипела, что ей достаточно и одного грума. Пусть едет — дороги нынче вновь стали безопасны. К тому же у меня не было ни малейшего сомнения, что завтра она снова окажется в аббатстве.

Я не ошибся. Еще не отошла вечерняя служба, как доложили, что Бэртрада вернулась в Бери-Сент. И какой же тихой и подавленной была эта гордячка. Сидела за станком с растянутым вышиванием, но не работала. Ее руки слабо и безнадежно свисали с рамы станка.

— Помогите мне, отче… — тихо произнесла она. — Я не знаю, как быть.

Советы — это по моей части. Я уже начал было прикидывать, куда и к кому первым делом ей надлежит обратиться с жалобой и требованием о восстановлении справедливости, но для начала следовало выяснить, что же, собственно, произошло в Гронвуде.

Но там ничего особенного не случилось. Бэртраде даже не удалось повидаться с супругом.

— Его не было в Гронвуде, — начала она. — Он отправился взглянуть, как идут работы на строительстве новой церкви Святого Дунстана. Об этом мне сообщили у первого моста перед барбиканом [93]. Да так, будто рассчитывали, что я тут же поверну лошадь. Но я проехала не останавливаясь, а эти люди глазели на меня так, будто я приехала голой. Жаль, что при мне не было свиты — уж я бы им показала, как подобает встречать хозяйку!

«Хвала святому Эдмунду, что вразумил меня не давать ей людей», — подумал я.

Графиня продолжала:

— У самого донжона я спешилась, бросила груму поводья и стала подниматься по лестнице. И кого же я обнаружила, едва ступив в зал? Гиту Вейк! Она восседала на почетном месте госпожи, отдавая распоряжения. Причем с таким видом, словно ее не валяли в грязи и не насиловали, как грязную потаскуху, все, кому не лень. Ох, святой отец, видели бы вы, как она держалась — точно венценосная особа. И это платье!.. Эдгар никогда не дарил мне таких нарядов. Ткань отражала свет, будто сотканная из текучей стали… О, как же я возненавидела ее в тот миг!

— И?..

— Я хотела войти в зал и указать ей ее место, то есть велеть убираться вон. Но меня удержали. Тот самый крестоносец, я узнала его.

— Каков он из себя? — спросил я.

— Он? Хорош собой.

Видимо, и впрямь недурен, если даже в таком состоянии леди Бэртрада запомнила это.

— Он появился совершенно неожиданно и, взяв меня под руку, увлек в боковой проход. Признаюсь, отче, я поначалу так испугалась, что слова не могла вымолвить, — ведь я видела его там, возле охотничьего домика. Однако в Гронвуде он повел себя неожиданно учтиво. Галантно поклонившись, он произнес: «Думаю, не ошибусь, предположив, что вы и есть Бэртрада Норфолкская», и мне сразу же не понравился странный блеск в его жгучих черных глазах. «Я узнал вас, — продолжал он, — как узнал и ваши косы. Увы, даже ярко-оранжевая накидка, что была на вас в тот вечер на острове, не смогла скрыть их прелести». При этих словах у меня подкосились ноги, но он поддержал меня и усадил на выступ стены в амбразуре. «Вот-вот, посидите немного, соберитесь с духом и незаметно уезжайте. Так будет для всех лучше».