Я немедленно поспешил туда же и в одном из переходов едва не столкнулся с Маго.

— Я же приказывал, чтобы миледи не поддерживала никаких сношений с Гронвудом!

Однако Маго приняла самый невозмутимый вид.

— А чего же вы хотели, святой отец? На дворе весна, потеплело, а моя деточка ходит в подбитых мехом платьях. Основной же ее гардероб в Гронвуде, и Клара следит за ним. Она ведь фрейлина ее светлости. Как же миледи было не вызвать ее вместе с необходимыми вещами?

Чисто женская тупость. Представляю, как графиня воспримет известие о том, что ее соперница обосновалась в Гронвуде!

Теперь спешить было некуда — леди Бэртрада наверняка уже успела обо всем расспросить Клару. Поэтому, не дойдя до покоев своей духовной дочери, я затаился в нише, скрытой тяжелой занавесью.

Как я и ожидал, худшее уже случилось. Это было понятно по лицу Бэртрады, по тому, как оно было искажено. Она сидела, подавшись вперед, и так сжимала резных грифонов на подлокотниках кресла, что костяшки пальцев побелели. А Клара стояла прямо перед ней, и хотя я не видел ее лица, но заметил, что держится она невозмутимо, да и голос ее звучал спокойно.

— …Так и есть, мадам, — говорила Клара. — Она живет в Гронвуде на правах «датской жены», и милорд всем дал понять, что отныне это место ее, а сам он намерен оберегать и защищать ее честь и достоинство. И когда недавно в Гронвуд съехались несколько важных сеньоров, леди Гита Вейк встречала их, как хозяйка замка.

Это было чересчур даже для меня. Ведь немногим больше трех недель прошло с той ночи, а эта блудница уже оправилась и ведет себя как ни в чем не бывало. Воистину нет способа ощутимее ответить на оскорбление, чем проявить к оскорблявшему полнейшее пренебрежение.

— И она… — задыхалась Бэртрада, — она спит в моей постели… носит мои одежды…

— О, зачем так! Граф вполне в состоянии предоставить своей избраннице все новое и наилучшее. И госпожа Гита выглядит как благородная дама, не прибегая к вашим туалетам. Я ведь слежу за ними, и, уж будьте уверены, ни один из них не был востребован…

Только из-за ярости, оглушившей и ослепившей ее, леди Бэртрада не замечала в голосе этой вертихвостки явной издевки. А Клара все не унималась:

— Кроме того, в Гронвуде живет дочь графа и леди Гиты, малышка Милдрэд. Сущий ангел! Замковая челядь просто без ума от нее. А вчера, когда гость графа, сэр Гай Орнейльский, рыцарь-крестоносец, рассказывал в большом зале истории из жизни в Палестине, эта малютка — кто бы мог подумать! — неожиданно заявила, что, когда вырастет, непременно отправится в крестовый поход. Вот смеху-то было!