— Еще не отпустило?

— Нет. Я думал, что два года в Афганистане помогут мне справиться с этим чувством. Но вот я здесь, и вот я случайно встречаюсь с ней у лифта, — Сэм закрыл глаза и положил голову на спинку дивана, — я чувствую ее запах — ландыш, мята и нотки шоколада, — я почти наяву ощущаю шелк ее волос, и тут срабатывает звонок, сообщающий о прибытии кабины. Я вынужден открыть глаза, и проводить глазами ее спину.

— Вы даже не здороваетесь?

— Она игнорирует меня. Никак не может простить мне, что мои жизненные цели диаметрально противоположны ее целям, как будто я могу что-то изменить в своем восприятии мира, как будто только я должен что-то менять, а ей позволено оставаться прежней — бескомпромиссной карьеристкой с высокой грудью, низким голосом и самыми нежными губами.

Сэм завелся. Очевидно, его чувства к Марго не только не остыли, но напротив — еще больше подогрелись под жарким солнцем Кабула.

— Ты попал, — констатировала я, — боюсь, так просто это не закончится. Вдвоем вам будет тесно под сводами этой больницы, и даже под синим небом Чикаго. Кому-то придется уехать.

— Надеюсь, она одумается.

Я снисходительно улыбнулась безнадежно влюбленному другу, думая про себя, что такие женщины, как Марго не меняются ради мужчины. Они не меняются вообще.

Телефонный звонок прервал нашу милую беседу. Прежде, чем снять трубку, я посмотрела на простые белые часы с черными стрелками напротив моего стола — до конца рабочего дня не больше получаса. Миранда, наверняка, уже в предвкушении вечернего променада по свадебным ателье. Я пообещала пройтись с ней по магазинам и помочь выбрать фасон платья.

— Шеф Скайфилд слушает, — ответила я.

— Мэм, к нам в приемное отделение везут заключенного из тюрьмы «Мэриот». Вы нужны внизу, чтобы подписать документы.

— Окей.

Я положила трубку.

— Идешь со мной в приемное? Везут заключенного из тюрьмы «Мэриот».

— Да, идем.

Мы оба встали со своих мест, и вышли из кабинета. Когда дверки лифта распахнулись, впуская нас внутрь, я невольно наморщила лоб. Маргарита Сансет собственной персоной, уже без униформы, как всегда безупречно одетая, как будто вошла в этот лифт прямо с трапа самолета, который привез ее с Миланской недели моды, со скучающим видом подпирала стенку. Увидев Сэма, она вспыхнула, и отвела взгляд.

— Добрый вечер, шеф, Сэм — устало поздоровалась она, стараясь избегать встречи глазами с моим другом.

— Хороший был день, доктор Сансет? — решила я разрядить обстановку.

— О, да. Мне удалось удалить опухоль, которая проросла в мозжечок.

— Похвально, доктор Сансет.