– Здорово, молодежь! – сердечно сказал он. – Рад вас видеть! Ну, пойдемте, я вам все тут покажу.

Клим был единственным человеком, который узнал товарища Баблояна, – хотя его портреты постоянно печатались в газетах и продавались в наборах открыток. Никому и в голову не могло прийти, что такой важный человек будет запросто разговаривать с простыми рабочими, да еще поведет их на экскурсию.

Но Баблояну явно нравилось общаться с комсомольцами. Он пересмеивался с парнями и, как бы шутя, обнимал девушек за талии.

– Ведите себя тихо! – велел он, когда они подошли к террасе, заставленной удобными креслами и шезлонгами. На них дремали старики и старушки в новеньких опрятных халатах.

– У нас тут живой музей, – с благоговением сказал Баблоян. – Эти люди пожертвовали всем на свете, чтобы вы, молодежь, могли увидеть зарю социализма!

Комсомольцы чуть ли не на цыпочках поднялись на террасу и, краснея от смущения, принялись благодарить старичков и жать их морщинистые руки, на которых до сих пор были видны шрамы от кандалов.

Баблоян перечислял, кто из политкаторжан стрелял в генералов, а кто закладывал бомбы в резиденциях губернаторов.

Комсомольцам, выросшим при советской власти, казалось, что все это происходило давным-давно, в доисторические времена, и им не верилось, что участники тех событий до сих пор живы.

Особенно их поразил народоволец Фроленко – лысый, заросший бородой восьмидесятилетний дед. Он был одним из организаторов убийства Александра II.

– А зачем вы покушались на царя? – спросила Рая, маленькая черноглазая девушка с конопушками на вздернутом носе. – Ведь в ваше время революционная ситуация еще не назрела.

Фроленко задвигал вставной челюстью.

– У нас, барышня, не было другого выбора – мы должны были разбудить народ от вековой спячки. Это был сигнал, что революционные силы живы и что каждого угнетателя трудового народа ждет справедливое возмездие.

Комсомольцы захлопали в ладоши.

Баблоян показал на стоявшую в дверях старушку с клюкой:

– А это знаменитая Вера Николаевна Фигнер! Знаете, как о ней отзывались товарищи? «Есть натуры, которые не гнутся, – их можно только сломить, но не наклонить к земле».

Вера Николаевна недобро посмотрела на него.

– Молчал бы лучше! Мы хотели добиться свободы слова и совести, а вы все развалили. России нужна новая революция!

К ней подлетела медицинская сестра.

– Вера Николаевна, вам пора на процедуры!

Она ласково взяла старушку под локоток и увела ее.