— Да, до того, как стать актером, я работал в автомастерской своего отца, — сказал Майкл. — Это был обыкновенный ремонт.

— О, я никогда не думал рассчитывать на эксклюзивность, — заулыбался Джеймс. — В гаражной автомастерской?.. Боже!.. Я думаю, через руки Майкла прошли сотни машин. На самом деле он был очень хорош, — Джеймс игриво дернул бровями и повернулся к Майклу, взглянул прямо в лицо: — Что ты тогда сделал?..

— Заклеил тебе картер, — сдержанно пояснил Майкл, не переставая широко улыбаться.

— Точно! — Джеймс ткнул в него пальцем. — Точно, это был картер. Продержался восемь месяцев.

— Так мало?.. — удивился Питер, который искренне не понимал, что происходит, но не мог не поддержать беседу.

— Потом я разбил машину, — Джеймс пожал плечами, — увы.

— Питер, а вы присоединились к проекту, уже когда сценарий был готов?.. — спросил журналист, и Майкл с облегчением выдохнул. Все это время он сжимал себя за колено, и только сейчас снял руку и незаметно сжал и разжал онемевшие пальцы.

— Да, когда мой агент прислал мне сценарий, я понятия не имел о проекте и о том, с кем мне предстоит работать, иначе я бы страшно нервничал. Я прочел сценарий в самолете, когда летел на пробы из Нью-Йорка в Лос-Анджелес. Это счастье, что я получил эту роль, потому что возможность поработать с Майклом — это… бесценно. Если бы мне было десять лет, он был бы моим кумиром.

— Майкл, ваш герой — ирландец, патриот, католик, гомосексуал — что из этого вам тяжелее всего дается играть?

— Я… — Майклу пришлось напомнить себе вопрос, прежде чем он смог ответить. — Я воспринимаю своего героя как цельную личность, это все равно что спросить, чем мне тяжелее управлять — руками или ногами. Я не думаю об этом, я воспринимаю его целиком, не разделяя на части.

— Чем ваш герой нравится вам больше всего?

Майкл почесал лоб, давая себе время на раздумья. Опасность едва миновала, у него пересохло во рту. Он едва соображал, что должен говорить.

— Я думаю… я думаю, если собрать все его качества вместе — не те, что вы перечислили, а те, которые являются ядром его личности, то это… доблесть, — сказал Майкл. — Это умение жертвовать собой ради тех, кто тебе дорог. Он пытается спасти тех, кого любит — и жертвует своей гордостью, своей честью. Он участвует в праведной войне — как он думает, в праведной — и он готов принести высшую жертву, отдать ради других свою жизнь. Иногда, — медленно добавил Майкл, задумавшись на мгновение, — иногда это единственный путь, который тебе остается. Иногда другого пути ты просто не видишь, даже если смотришь во все глаза. Жизнь Эрика — это история из тех, что рассказывали еще в пещерах, сидя возле костра. Она трагична, но я бы сказал, что она жизнеутверждающая.