— Лей.

— Вот ты догадливый, — похвалил тот. — Из любого говна вещь сделаешь.

Он разлил джин по бумажным стаканчикам. Они выпили в полном молчании. Бран переложил букет на столе, оперся локтем рядом с ним, задумчиво закурил.

— Мы с ней вместе куда только не ходим, — невпопад признался он. — На мастер-классе по каллиграфии были. А что. Увлекательно. Сидишь с высунутым языком, рисуешь… Красота.

— Почему ты ее любишь? — спросил Майкл, подпирая подбородок ладонью.

— Потому что она… — вздохнул Бран. — Она, понимаешь… Она как я. Только баба. Выросла в какой-то деревне… В городе, но неважно. У нее отчим был. Мать — шалава. Вечно какие-то мужики… Все перед твоими глазами.

Он покраснел, замолчал.

— Ты мне не говорил, — растерянно и настороженно сказал Майкл. — Ну, в смысле, я знаю, что у тебя… твоя же и уехала потом куда-то. Но ты не говорил никогда, что тебя это, ну… задевает.

— А как это может не задевать? — со злой горечью сказал Бран. — Когда приходишь из школы — а у нее новый фингал на старом месте, и ты первым делом очередного урода от нее оттаскиваешь и с лестницы спускаешь? Я же все понимал!.. Ладно, денег нет, на работу ее не берут, потому что пьет, ее даже бабка Томми, пока жива была, полы мыть не пускала, потому что толку-то — нужен кто-то, ясное дело. Так она таких мудаков находила — где только находила!.. Хотя что она найти могла, — обреченно закончил он. — Только таких. Я даже рад был, когда она к этому пасечнику умотала. Приличный человек хоть.

— Ты не говорил, — растерянно и виновато сказал Майкл, моргая.

— Да потому что о таком пацаны не говорят! — отрезал Бран и агрессивно шмыгнул носом, хлопнув ладонью по столу. — Никто о таком не говорит! Что бы я тебе сказал вообще, что бы ты понял — у тебя нормальная семья была! Хорошая! Их все уважали! Мать учительница, у отца руки из золота — понятно, все на тебя снизу вверх смотрели, потому что — люди, а не хер от бублика, как у всех!..

Майкл молчал, не зная, что сказать. Он, конечно, был в курсе непростой семейной истории Брана, знал, как и все, что его мать вечно жила то с одним, то с другим, но Бран всегда держал такую морду кирпичом по этому поводу, что Майклу в голову не приходило его расспрашивать.

— Она когда о себе рассказывает, — продолжил Бран, разлив им по второму разу, — она как обо мне говорит. Вот, все то же самое. Только на меня отчим не лез. А ей четырнадцать было. Мать ее чуть из дому не выгнала, говорит — сама ты шалава, жопой вертела и довертелась. Представляешь?.. Мать!.. А он с ними еще жил потом. Она, как подцепила себе американца — так только ее там и видели. Поэтому и профессию себе такую выбрала. Чтобы мужики ею больше не командовали. Она сама выбирает, с кем пойдет, с кем не пойдет. Хочешь покомандовать — открывай кошелек. А иногда наоборот, ее просят, там, туфелькой на яйца наступить или этим, погонялом лошадиным выдрать — так это она с удовольствием.