— Майкл, — виноватым тоном сказал Эван, выпрямляясь. — У тебя ужасная температура. Ты бредишь.

— Нет, — шепотом сказал тот, не отводя глаз он его растерянного лица. — Это правда. Когда ты уехал, я чуть не умер. Мне хотелось умереть — я просто не знал, как. Я надеялся, что если лягу и буду лежать достаточно долго, все случится как-нибудь само собой.

Эван смотрел на него недоверчиво. Потом взял за руку, погладил по запястью.

— Майкл, это ужасно, — с сочувствием сказал он. — Нет, я не про твои чувства, а про то, что ты так переживал. Я не знал.

— Я сам не знал, — шепотом сказал тот, закрывая глаза. — Что я мог знать? У меня даже слов не было. Я мог об этом только молчать.

— Я с тобой посижу, — успокаивающим шепотом сказал Эван. — Хочешь?..

— Лучше ляг, — попросил Майкл.

— Ладно, — охотно отозвался тот. — Я только выключу… у меня там тушится кое-что. Хочешь есть?..

— Меня стошнит, — честно сказал Майкл, приоткрывая глаза. — Лучше просто воды.

Эван коротко сжал его руку, поднялся и вышел из темной спальни. Майкл лежал, слушая. Эван сбежал по ступенькам лестницы, все затихло. Только за окнами в отдалении слышался собачий лай и детские голоса. Майкл лежал, пережидая головокружение. Медленно поднимая руку, прикладывал пальцы к горящему лбу и щекам. Надо было попросить Эвана принести льда, но он слишком плохо соображал, чтобы сказать вовремя. Надо было сказать. Он крутил в голове эту мысль, повторяя ее на разные лады, будто вертел кубик, где на каждой стороне была часть картинки. Все эти части как-то нужно было сложить в одну, но он не понимал — как, если картинка одна, кубик — один, а сторон у него — шесть.

Эван вернулся, сел на прежнее место, протянул стакан:

— Пей.

Майкл со стоном попытался подняться, но не смог.

— Поставь, — хрипло попросил он, жмурясь. — Я потом…

Эван ничего не ответил — но Майкл почувствовал, как узкая ладонь с длинными пальцами просунулась под влажный от пота затылок, потянула, приподнимая. К губам прижался стеклянный край. Майкл сделал несколько жадных крупных глотков, чувствуя, как холодная вода проливается из края губ и течет по шее. Выдохнул почти со стоном, падая назад, на подушки. Стало немного легче. Он утер рот, провел влажными ладонями по лицу. Шепотом попросил:

— Ложись.

Эван поставил стакан на тумбу возле лампы, обошел кровать и лег рядом, придвинувшись ближе. Майкл, не открывая глаз, повернулся, ткнулся в него горячим лбом, куда-то в грудь. Там была, кажется, пуговица, и она вдавилась в кожу над бровью, жгучая, как сигаретный ожог. Майкл глубоко вздохнул, но не отодвинулся. Он слышал мятно-фруктовое дыхание Эвана, запах его дезодоранта. Протянув руку, он вслепую нашарил его кисть, взял длинные пальцы, подтянул их к себе, к груди. Эван второй рукой молча пригладил ему волосы. Прочесал их кончиками пальцев, будто выпутывая из них раскаленную железную сеть.