— А это что? — с любопытством спросил он.

— Да так, картинка одна, — небрежно сказал Майкл. — Тебе.

Джеймс с ловкостью кота вытянул у него из-под локтя подарок, пощупал сквозь бумагу.

— Картина? — с интересом спросил он, нащупав раму.

— Ага, — сказал Майкл, заходя следом за ним в квартиру.

Оставив чемодан у двери, Джеймс унес картину к гостиной, под яркие лампы, чтобы лучше рассмотреть. Бобби поднял голову со своего огромного лежака под окнами, забил хвостом и торопливо поднялся на ноги, поцокал к Майклу. Тот, обняв друга, скинув ботинки, как был, в пальто, донес пакет до кухонной стойки, начал выгружать покупки, поглядывая, как Джеймс развязывает зубами бечевку. Справившись с ней, Джеймс разорвал бумагу и на вытянутых руках поднял картину. На его лице отразилась растерянность. Он посмотрел на Майкла.

На картину.

На Майкла.

— Ты летел с этим всю дорогу?.. — беспомощным шепотом спросил он.

— Нет, ну я что, идиот? — обиженно буркнул Майкл. — Мне ее здесь нашли, в смысле в Лондоне. Я забрал по дороге.

Он вскрыл упаковку ветчины и привычно скормил Бобби ломтик. Тот проглотил его в мгновение ока и требовательно поднял морду, выпрашивая еще.

— Это подлинник?.. — упавшим голосом спросил Джеймс.

Майкл фыркнул, что означало «да».

— И ты… ты вот с этим, — Джеймс смотрел на него, держа картину перед собой на руках, — ты вот с этим пошел покупать… молоко?.. В магазин?.. Ты рехнулся?..

— А что? — спросил Майкл. — Я аккуратно.

— Майкл!.. — напряженно воскликнул Джеймс. На картине, розово-золотые в лучах солнца, поднимались острые пики Гималаев. — Майкл, это Рерих?..

— Ну да, — сказал тот. Тревожно спросил: — А что, не нравится?.. Ты же был в Гималаях, я подумал, пусть будет напоминание…

Джеймс осторожно положил картину на диван, как величайшую драгоценность, и метнулся к Майклу за кухонную стойку, схватил за ворот пальто, встряхнул.

— Ты идиот!.. — глаза у него сияли. — Господи — я люблю тебя — ты такой идиот!.. Это же Рерих!.. Майкл!.. О чем ты думал!.. Таскать такое!.. По магазину?! Придурок!..

Он обхватил его обеими руками, ударился лбом в твердое плечо раз-другой, нервно смеясь и повторяя, что Майкл псих, полный псих.