Отец улыбнулся в ответ.

Вскоре Лев вышел из комнаты, тоже переодетый в ту одежду, в которой приехал. И мы направились к выходу.

Папа пошёл провожать нас до машины. Мы с ним расцеловались, а потом папа на прощанье пожал руку Майского и, похлопывая его по плечу, сказал:

— Ну что, Лев Михалыч, рад был познакомиться. Спасибо тебе за помощь, и, надеюсь, мы ещё увидимся.

— Обязательно, Владимир Палыч, — кивнул Лев. — Мой телефон у вас есть, если что-то надо будет, звоните.

Услышав это, я фыркнула. Вот как, Дашка, они и телефонами уже успели обменяться… Ну, Майский…

Мы сели в автомобиль и покатили по пустой деревенской улице. Выехав на соседнюю, заехали на работу к маме, чтобы и с ней попрощаться. И прощание моей мамули со Львом тоже было очень тёплым — она даже чмокнула его в щеку. Но я уже ничему не удивлялась.

Отъезжая от здания почты, Лев обернулся на мою маму, которая тоже вышла нас проводить и сейчас махала нам вслед рукой, и заявил мне с улыбкой:

— У тебя замечательные родители, понимающие, любящие, добрые… Похожи чем-то на моих… — он повернулся ко мне. — Надо будет обязательно приехать к ним сюда ещё раз.

— Как хочешь, — ответила я. Лев нахмурился:

— Что значит — как хочешь?

— То и значит, — хмыкнув, ответила я. — К себе ты их расположил, телефонами с ними обменялся. И в гости можешь приехать без меня.

— Ты ревнуешь, что ли? — усмехнулся он. — Вот только кого? Меня или родителей?

— Чушь не неси, — ответила я, отворачиваясь к окну.

Я слышала, как Майский ещё раз усмехнулся, а потом, прибавив немного газа, потянулся рукой и включил в машине музыку. По первым нотам я узнала исполнителей, чью песню, правда другую, сегодня напевала, готовя в столовой салат.