Но технологи сдаваться не желали — их распирали вопросы, ответы на которые знали эти смуглые парни с большими ножами и безоблачным прошлым, свободным от лингвистики.

— Вероника, пусть они покажут нам плод изнутри, — предложил Красный Октябрь.

Я рассмеялась:

— Попросите их сами, в этой ситуации переводчик бесполезен.

Технологи сделали попытку завязать диалог, но вскоре отступили перед глухим нежеланием аборигенов понимать их чаяния.

— Пусть попробует Вероника, вдруг получится, — предложил Ираклий, и все с любопытством уставились на меня.

Я медленно приблизилась к туземцу и громко нараспев на чистом русском попросила разрубить пополам этот злосчастный плод. К моему удивлению, он сделал все, что я хотела: ударил ножом по огурцу, после чего тот раскололся на две части, обнажив липкую массу, с плавающими в ней маслянистыми семенами. Жидкость мгновенно застыла, обратившись в белесую мякоть. Технологи жадно склонились над плодом и заговорили на неизвестном мне языке.

— Вероника, попроси их показать, как они сушат бобы, — поднял голову Екатеринбург.

— Господи, неймется вам! Вы же сами можете задать свои вопросы.

— Э, нет! Ты у нас переводчик, ты и задавай!

— Да уж, Вероника, спрашивай, — не унимался Ираклий. — Ты же видишь, они слушаются только тебя.

Абсурдность ситуации была налицо — из всех присутствовавших туземцы понимали только меня, и вовсе не потому, что знали русский, а по каким-то неведомым признакам, выдававшим во мне переводчика. Они послушно отвели нас на поляну, где на пальмовых листьях лежали груды плодов, рубленных и целых. Кондитеры, словно малые дети, полезли в самые кучи огурцов, выкрикивая фразы о последующей ферментации и сушке, как апофеозе милого их сердцу процесса.

В конце концов мы выстроили туземцев в ряд, дали каждому в руки по ржавому огурцу и сделали общий снимок на фоне надоевших им до смерти чудо-деревьев.

По дороге к автобусу я случайно услышала разговор двух технологов, который перевернул все мое представление о профессии переводчика:

— Хорошо съездили! Наконец-то увидели все своими глазами.

— И Вероника правильно перевела все сложные места. Объяснила, чего мы хотим. А то не видать нам ни бобов, ни их внутренностей!

Благослови господь загадочный российский интеллект!

Автобус бежал по дорожке вдоль зарослей папайи, пару раз он съезжал в ложбину, потом поднимался в гору, а когда деревья расступились, мы оказались у подножья католического храма. Водитель подъехал к воротам, погудел для порядка и выпустил нас на волю. К нам вышла настоятельница в сопровождении монашек.