— Интересно, эти хоть говорят по-английски? — гадала я, шагая им навстречу.

— Guten Abend! — приветствовала нас настоятельница.

— Ну хоть так! — вздохнула я и, сморщив нос, начала вспоминать der Konjunktiv.

Настоятельница провела нас на территорию монастыря, познакомила со всеми его обитателями, показала нехитрое убранство келий. Из ее рассказа я поняла, что храм был построен на деньги отца господина Харди в знак принятия оным католицизма. Состоявшие при храме монахини жили в уединении, служили молебен, ухаживали за территорией и вели праведный образ жизни.

Скромный интерьер, сдержанные тона фресок, смиренные лица монашек … если бы не разрез их глаз, можно было представить себя в какой-нибудь из европейских провинций.

— А здесь мы проводим воскресные службы, — настоятельница провела нас вглубь храма.

Мы вошли в просторный светлый зал и замерли на месте.

Витражи с библейскими сюжетами расступились, и на их месте вырос грандиозный эркер. Сквозь его прозрачный купол навстречу нам хлынули джунгли. Словно в причудливом сне они явили свой древний неукротимый пейзаж:.

Исполинская чаша озера. Скала, нависшая над ней. Струи водопада, летящие с вершины, их мерный гул, бугристая клокочущая пена. Деревья, застывшие в вечном поклоне, их ветви, уронившие листву в зеркальные объятья воды. Размытая дождем тропическая сказка… по ту, иную сторону реальности.

— Этот храм таит в себе чудо преображения, — прошептала я, — Здесь хочется остаться, — потом повернулась к настоятельнице, — Вы часто здесь молитесь?

— Да, — улыбнулась она. — Это наше любимое место.

— Я, кажется, знаю, почему…

Из храма нас провели в трапезную, где угостили фруктами и нехитрой монашеской снедью. Пока мы пробовали еду, вокруг носилась резвая стая щенков. Пузатые малыши путались под ногами и звонко выклянчивали у монашек куски папайи.

— Они едят фрукты? — не удержалась я, видя, как щенки с жадностью слизывают капли сока и от нетерпения дрожат хвостиками.

— Они выросли на папайе, но мы даем им немного других продуктов, — ответила настоятельница. — Оставайтесь на ночлег, мы накормим вас ужином, а утром вместе отстоим молебен.

— Завтра утром у нас самолет, — улыбнулась я грустно.

— Тогда прилетайте к нам в следующий раз.

В ответ я обняла старушку, и та погладила меня по голове.