— Тебя я решила порадовать первой.

Я празднично улыбнулась и выпорхнула из комнаты, оставив Леру в состоянии кактуса, получившего солнечный удар в цветущих садах Антарктиды.

На кухне болтливый Антон уже вовсю сливал информацию синей от тоски Элле Ильиничне. Дмитрий Иванович лепил котлеты и, кажется, впервые радовался жизни.

Ценитель страстных натур, водивший Леру в ресторан, объявился на той же неделе.

Паша на раздолбанном Мерседесе был «серьезным бизнесменом», образцом учтивости и лоска. Внешне он чем-то напоминал Антона, однако, манеры имел скользкие и походил, скорее, на плющ, обвивший Леру неземным обожанием. Его преданный взгляд, готовность ловить каждый вздох, а еще усердие, с которым он вился вокруг Леры, вызывало опасение, что в скором времени он не позволит ей самостоятельно справлять нужду. На свадьбу Пашу не позвали, поэтому он сделал попытку протиснуться с тыла и на семейном совете представить проект по утилизации Сашкиных денег.

Знакомство состоялось на «веселой» квартире, где Лера и устроила совет. За стол переговоров меня не позвали, поэтому я достала книжку и засела на диван.

В тот вечер Паша был красноречив, а Лера с видом триумфатора кивала головой и методично вставляла «У нас так принято» и «У нас так не принято», в зависимости от контекста. У кого, у нас — не уточнялось, но звучало емко и сулило принадлежность к высшей касте, верховным жрецом которой она себя и назначила.

Стуча копытом, Паша отвечал:

— Конечно, я не член семьи, но все-таки считаю …

— А чей семьи? — не выдержала я, — И кто это решает?

Презренье стало мне ответом.

Члены и нечлены еще посовещались и разбежались кто куда.

— Полный идиот! — констатировал Антон, едва мы вышли за порог, — А про бизнес читал только в книжках.

— Ну, и сказал бы ему!

— А зачем?

— Как зачем? Чтобы не строил из себя бизнесмена.

— Это Лерин мужик — пускай сама с ним разбирается.

— Мужик-то он Лерин, — рассмеялась я, — а членом хочет стать твоей семьи.

— Моя семья сейчас со мной и в прочих членах не нуждается, — внятно ответил Антон, — А то, что осталось от Сашки — уже не семья.