* * *

И было страшно. Жутко… и я не знала, что творю. Все было в каком-то странном тумане. Дрожь пробирала конечности, доводя до откровенного лихорадочного пляса. И если придется достать ствол и стрелять — не факт, что это мне будет под силу: и как бы уже самой не пасть жертвой обстоятельств.

Глубокие, шумные вздохи, как роженица между схватками, — стараюсь не думать обо всем этом.

— Девушка, вам плохо? — метнул на меня удивленный взор водитель через плечо.

— Тошнит слегка, — не вру. — Но ничего страшного.

— Нет, ну вы тут это… — задергался, замельтешил тот.

— За чистку салона оплачу, если что… — гаркаю злобно.

Дура, и надо было такое ляпнуть?! Хоть бы… нигде не высадил с перепугу по пути, а довез до цели…

* * *

Вкусные чаевые — и водитель готов был даже меня ждать обратно.

— Нет, благодарю.

Отыскать нужный подъезд — и нырнуть в него. Попытка сообразить, на котором этаже злосчастная квартира.

Пешком, по лестнице — так вернее.

Еще несколько пролетов — и обмерла у старой, коричневой, оббитой слоем дерматина, двери.

И что теперь?

Пробивает током мою голову страх. Задыхаюсь. Холод хлещет, хуже мерзкого барина, по спине плетью.

Но момент — и касаюсь железной ручки. Несмело надавила вниз — рыкнуло полотно, взвизгнули петли.

— Ты че, не закрыл? — слышу шепот, различаю, узнаю голос Мирона.

Шаги неуверенно внутрь — и тотчас подлетел, преградил мне путь Рогожин. Оторопел от ужаса, осознав, кто перед ним, замер в растерянности — и сказать ничего не может. Не дышит.

Или это я его уже так сильно игнорирую — взор мой прикипел к кровавой дорожке, что усердно вела от самого порога — в комнату.