«У тебя забыла спросить!» — немо, про себя выругалась.

Молча забрала протянутую купюру — сунула в карман. Стереть в очередной раз со щек влагу — за баулы, разворот — и пошагали. Уцепился послушно малыш с другой стороны за сумки — и побрели.

Аптека. Жаропонижающее дать ребенку — и в путь. На автовокзал.

* * *

К концу поездки — уже и меня накрыло. Холодно до жути. Дрожу, как банный лист. Голова разрывается. Стоны невольным нытьем вырываются из груди, вторя отчаянию. Едва что вижу перед глазами. Пришлось принять и мне (двойную детскую) — правильную дозу для взрослого не видно (шрифт мелкий, неразборчивый, а у других спросить стыдно, да и страшно — лишь бы в милицию не сдали, или соцслужбам каким).

* * *

С неудобного, мелкого автовокзала перейти на ЖД станцию: комфорт, площадь здания громадная, да и откровенная возможность затеряться среди толпы ожидающих.

Найти место где поприличнее (подальше от странных, зловонных, выпивших типков) — и разместиться с поклажей. Федьку не разувая уложить на скамью — головой себе на руки:

— Спи, зайчонок. Спи…

И самой попытаться уснуть. Дожить бы до утра — а там видно будет.

* * *

Да только — и сон как назло не берет больше. Если в автобусе убаюкивало легкое покачивание езды, то тут… нервы голой, натянутой струной страха стали тренькать от каждого тика вселенной.

Тщетный звонок Рогожину — и аппарат окончательно сел.

Взор около, вновь заливаясь слезами.

На дне. Я — на дне. Долго же пришлось катиться с горки, дабы здесь оказаться.

Счастлива? Счастлива ли теперь?

Уже не знаю.

* * *

— Девушка, предъявите, пожалуйста, посадочный билет, — пристал один из "ППС-ников" ко мне.

— А? — не сразу поняла, что происходит.