Все куда-то исчезло, остались только глаза моей матери. Глубокое бездонное понимание протянулось от нее ко мне. Потом я уже ничего не видела – только Фонни. И я закричала, и сроки мои пришли.

Фонни работает по дереву, по камню, насвистывает, улыбается. И где-то далеко, но все ближе и ближе слышится плач, плач, плач, плач, плач, плач, плач, плач, плач ребенка, точно он задумал пробудить мертвых.