— Искали?

— Да.

— Вы не находите, что ваши объяснения весьма и весьма…

— Нахожу! Еще бы!

— И вы утверждаете, что дверь из лаборатории в кабинет оставалась открытой?

— Да, это так.

— Сколько странностей! — Джуаншер невольно улыбнулся. — Хорошо, поговорим завтра. И советую о вашем поступке и нашем разговоре никому не рассказывать. Можете идти домой.

— И вы не арестуете меня?

— Идите! — разрешил Джуаншер, набирая внутренний телефон дежурного привратника. — Скажите, пожалуйста, когда Элизбар Мчедлидзе вечером вернулся в здание института? Что? Как с утра явился на работу, так больше и не уходил? Спасибо… Да, любопытная получается картина, — обратился он к молчавшему и обескураженному Анзору Натадзе. — Не припомните, у кого из женщин в институте сломан передний зуб?

— Такой здесь нет… Во всяком случае, я не знаю.

— Тогда доброй ночи, доктор. И приятных сновидений…

Джуаншер проводил взглядом Натадзе до двери. Интриговало его странное поведение, которое нельзя было объяснить ни услужливостью, ни любопытством. Снова и снова приходит он на место преступления — известный криминалистам психологический феномен.

Джуаншер долго не мог отделаться от навязчивых мыслей о патологоанатоме. Лишь усилием воли заставил себя заняться более нужным в данный момент делом — разбором корреспонденции профессора…

Казалось, Джуаншер и не уходил из кабинета Бибилури.

Утром ровно в девять, когда явился Темур, Джуаншер уже сидел за столом.

— Доброе утро!

— Видишь, — он указал на разложенные на столе в определенном порядке бумаги.

— Нашел что-нибудь?

— Вот прочти это письмо…