Молодой человек весь преобразился. Исчезла его неразговорчивость. Казалось, дай ему крылья — и он взлетит. Он говорил искренне, говорил о том, во что свято верил… Даур стиснул кулаки, точно сжал в них души всех своих врагов. Куда девалась его замкнутость! Ее как не бывало!
Девушка прижалась щекой к его руке и прошептала нежней родниковых струй:
— Хороший, хороший…
Может быть, женщины ничего и никогда не говорили нежней, чем эти два простых слова. Даур почувствовал себя на седьмом небе, и с этих заоблачных высот мир показался ему добрым, веселым, а мелкие земные страсти уступили место возвышенным. Вот следствие той любви, о которой я вам говорил выше: любви страстной и в то же время слепой. Имел ли право Даур даже в эту прекрасную минуту забывать о Кучуке-эффенди, об отце Саиды? Нет и тысячу раз нет! — таково мое мнение. Мы увидим дальше, прав я или нет.
Саида все теснее прижималась к Дауру. Она могла бы поклясться, что любит Даура, любит безумно. Однако Саида молчала. Девушка помнила отцовские наставления и считала, что надо в точности следовать им. Вот почему вместо девичьих признаний в ее устах прозвучали спокойно-холодные слова:
— Ну, расскажи, что же произошло у вас.
И Даур рассказал ей все, что случилось в минувшую ночь, припоминая все подробности. Она слушала его внимательно, не прерывая вопросами. А он не замечал ни солнца, поднимавшегося все выше и выше, ни людей, торопящихся на рынок, ни гусей, вперевалку идущих на болото и неистово гогочущих.
6. КУПЕЦ
6. КУПЕЦ
Представьте себе паука: он сидит в углу, сидит терпеливо и неподвижно, уверенный, что жертва все равно не уйдет от него. Он уже ощущает легкую дрожь паутинки, но не торопится…
Словно паук, сидит купец посреди четырех стен своей комнаты. А мысли его там, у изгороди, где дочь разговаривает с сыном рыбака. Каждое утро приносит какую-нибудь новость. Что услышит Кучук-эффенди сегодня?
Перед Кучуком стынет чашка кофе. Из узенького, как в тюремной камере, окошка льется скупой свет. В комнате сумрачная тишина. Окно на три четверти завешено плотной материей. Все устроено так, чтобы надежнее отгородиться от любопытных ушей и глаз: и дорогие ковры на стенах и на полу, и тяжелые занавески на дверях, и это мрачное освещение…
Купец перебирает янтарные четки. Это невысокий, плотный человек с заметным брюшком. Редкие волосы всегда прикрыты феской. На лице — выражение озабочености и деловитости, так необходимое торговому человеку. Ему за пятьдесят, он нетороплив в движениях, не бросает слов на ветер. Если повнимательней присмотреться к его глазам, то нетрудно заметить некоторое несоответствие между внешним спокойствием и горячим огоньком, мерцающим на дне его глубоких глаз. Этот огонек порою разгорается, но купец умеет вовремя взять себя в руки.