— Он это твердит без конца.

— Что именно?

— Он боготворит князя.

Турок покрутил длинный ус.

— Очень жаль, — буркнул он недовольно. — Ему следовало бы боготворить свою возлюбленную. В его возрасте это вполне естественно. Он с тобой откровенен?

— Мне кажется, да.

— Что он еще говорил?

Саида вскинула глаза к потолку.

— Что он вызволит меня из этой лавки…

— И это все?

— Все.

— Так, — сказал турок и скрестил руки на груди. Он приготовился читать мораль, что делал всякий раз, когда его дочь соприкасалась с внешним миром. Он считал, что дочь еще слишком молода и может легко поддаться какому-нибудь глупому чувству. А это совершенно излишне… Кучук прочитал мораль. Это была почти что молитва, обращенная в пространство и, будто между прочим, произнесенная при Саиде.

Кучук говорил:

— Слаб человек, очень слаб. Поэтому он обязан постоянно следить за собой и, рассчитывая каждый шаг, неустанно спрашивать себя: кто я, какова моя обязанность? Без этого человек теряет веру в себя и забывает обязанности. Без этого человек становится одним из тех волоподобных крестьян, которых немало в Турции и которые только и думают, что о своих несчастных желудках… Твой отец с детского возраста задавал себе эти вопросы, и они помогли ему благополучно дожить до нынешних дней. Здесь, в этой стране, мы вершим дело, угодное аллаху и султану. Твое место в будущем там, в Стамбуле. Не забывай этого и слушайся своего отца во всем. — Кучук спросил шепотом: — Слышишь, дочь моя?

Да, Саида слышала…

А на дворе занимался теплый весенний день. А на дворе струился бесконечно добрый солнечный свет. А на дворе сновали горожане, трудолюбивые, вечно чем-то озабоченные. А на дворе шла весна, радуя собою весь мир…

7. ЯРМАРКА СЛЕЗ

7. ЯРМАРКА СЛЕЗ

Шел Даур и насвистывал мелодию рыбацкой песенки. На душе его было покойно и светло. Все ему казалось достойным внимания: и узкая улица с грязными лужами, и придорожные травы, ярко зеленые после ливня, и горожане, шедшие ему навстречу. Даже покосившиеся, трухлявые изгороди и те привлекали его взор.

Небо казалось выше, чем всегда. Солнце приятно грело. В эти минуты ничто не омрачало настроения молодого человека, шагающего по улицам родного города. Молодой горец испытывал прилив той неудержимой душевной силы, источником которой часто является любовь — молодая, горячая, почти всесильная любовь.