– А какой она должна быть – ну, чтобы быть лучше?

– Должна быть какая-то высокая цель. Служение цели. Может быть, даже культ.

– А что тебе мешает найти тебе такую цель?

– В современном мире больше не может быть больших целей. Они все опошлены. Единственный культ, которому имеет какой-то смысл следовать, это культ успеха и благополучия, но всё-таки и в этом никакого смысла нет. Замкнутый круг.

Охо несколько помедлил с ответом, так что Михаил не понял, задумался он или просто выдержал паузу, чтобы прибавить своим словам многозначительности.

– У меня был недавно случай, я встретил такого человека, у которого была цель и культ. Хочешь, расскажу?

– Ну а что мне остаётся?

Охо поднимался по лестнице на выходе из метро, и взгляд его упал на несколько капель крови на ступенях. Он всмотрелся в них: перед ним обозначились очертания произошедшего. Кровь шла не обильно, но настойчиво. Человек, раненный ближе к низу лестницы, пошёл наверх – в том месте, где Охо наткнулся на кровь, следы как раз начинались.

Осознав, что противник на данной стадии сильнее его, а обращение к прохожим только раззадорит человека с ножом, жертва удара ринулась вверх, к стеклянным дверям выхода из станции. Он шёл уверенно, но его слегка трясло, рану он зажал ладонью, кровь капала сквозь пальцы.

Охо поднялся по лестнице. Капли на земле становились всё реже, но тем не менее по ним стопроцентно угадывалось направление. Здесь, оказавшись на свежем воздухе, человек немного пришёл в себя и стал замысливать месть. Он немного помешкал, думая, что можно провести ответную атаку прямо сейчас, но всё-таки сдержался и пошёл по знакомому маршруту.

Охо нашёл его в одном из близлежащих дворов: это был молодой человек в запачканном кровью спортивном костюме и накинутом поверх него пальто с капюшоном. Красно-белый шарф выдавал в нём футбольного фаната. Он сидел, скрючившись на скамейке посреди двора. Охо пробрался к нему по заскорузлому снегу, сел рядом и поинтересовался, не нужна ли ему помощь.

– Как-нибудь разберусь, – ответил тот.

– А мне кажется, не разберётесь.

– Щас как! – юноша дёрнулся в сторону Охо, чтобы сорвать на нём злобу, но тот сковал его движения взглядом. – Это что это такое, я не понимаю…

– Да, я могу многое, – отвечал Охо. – Видишь, я и фонарь могу погасить.

Ближайший фонарь на несколько секунд потух, потом Охо кивнул, и он снова зажёгся. Молодой человек сидел в оцепенении.

– Ну всё, глюки пошли, – сказал он разочарованно.

– Посидишь тут ещё полчасика – никаких больше глюков не будет, – сказал Охо, кивнув на кровь, капающую под скамейку. – Я вызываю скорую.