В волнении самоубийца лёг на диван. Ну сколько уже можно ждать? Может быть, это и не такой выдающийся способ закончить? Может, надо было просто здесь всё поджечь? Или вообще найти какой-то моментальный метод? Чтобы момент – и в море.
Ко всему прочему самоубийце захотелось есть. Он стал вспоминать, что же он последнее ел на этом свете, но всё никак не мог вспомнить, и от этого хотелось есть ещё больше. Силясь вспомнить, он перебирал все известные ему блюда и воссоздавал их во всех подробностях.
– Ну ничего, – говорил он вслух, накрывая лицо влажной марлей. –
Но запах никак не наступал.
– Это всё галлюцинация, – убеждал себя самоубийца. – Я уже почти там. Скоро будет легко. Легко, Бог-птица, легко. Ложечку терпения – и я уже в вечности.
Самоубийца забормотал сам себя и задремал. Через пару минут проснулся, думая, будто бы проспал часы. На пол упали сложенные конвертики из ватмана. Затворка была открыта.
Самоубийца вскочил и снова решительно задвинул её. Комически же, должно быть, выглядел этот поединок! В изнеможении он сел на диван. Вдруг ему показалось, что из кладовой донёсся какой-то шорох. Ну не сейчас! Только не сейчас внеочередное столкновение с внешним миром. Самоубийца встал и решительно двинулся к двери, но на полпути он оцепенел – будто бы у него свело сразу все мышцы. Дверь медленно открылась.
Из-за двери вышел человек с повязкой на глазу – эта повязка была первым, что увидел самоубийца, вернее даже обратил на себя внимание открытый левый глаз человека: он будто бы видел самоубийцу насквозь.
– Садитесь, молодой человек. Нам надо поговорить.
Самоубийца, заговоренный одноглазым, осел на диван. Одноглазый вперился взглядом в печную трубу – и затворка, только что задвинутая, выдвинулась вновь. Мужчина развернул кресло к дивану и, приняв довольный вид, сел на него.
– А у вас тут, можно сказать, уютно. Особенно, когда огонь, – незнакомец улыбнулся.
Это был высокий мужчина лет сорока, волосы каштановые с проседью, аккуратная борода. Был он в осеннем плаще и какой-то простой тёмной рубашке, в джинсах и серых кроссовках. Единственный его глаз смотрел на самоубийцу весело, будто бы внушая ему если не радость, то покой.
– Ну и о чём вы со мной собираетесь разговаривать? – осмелел самоубийца. – Между прочим, это вторжение в жилище. По законодательству некоторых стран, я мог бы уже открыть огонь.
– Это да, здесь я должен перед вами извиниться. Однако мне кажется, что вам нужна моя консультация, и за это вторжение вы меня ещё поблагодарите.