Доезжаю до «Марьиной рощи». Здесь, помнится, живёт моя добрая подруга Марья Рощина, ну да не в ней дело. Делаю вид, что сплю. Ко спящему мне подходит работница метрополитена и дёргает меня за плечо:
– Поезд дальше не идёт.
– Простите, но я из Метростроя.
– Карабин? – неуверенно спрашивает она.
– Кустанай! – чётко произношу я свою половину шифра. Она отдаёт под козырёк и удаляется. В гордом одиночестве я еду в депо*.
* – Андрей Грешин, как вы уже заметили, не удержался от соблазна придать московскому метро особенное значение. Множество научных работ ещё будут написаны о том, каким мистическим смыслом обросла эта, в сущности, довольно прозаичная организация среди русских писателей.
Я в переполненном белокаменном зале, среди лучших умов города. Мало кто знает, что такого особого в этих лучших умах – вроде ходят себе спокойно, обычными прохожими, по улицам, в метро, опять-таки, ездят.
Но все они – участники древнего ордена Метростроя, ведущего своё происхождение ещё от изначального значения корня metro – «мать».
На потолке выложена знакомая мне карта звёздного неба, сквозь которую проглядывает схема движения поездов, впитанная каждым москвичом с молоком матери. Мы слушаем лектора.
– Словом, независимое государство, включающее в себя Москву и Московскую область – вот наша простая формальная цель. И по населению, и по площади эта территория эквивалентна современным Нидерландам – сиречь одному из образцов того, каким должно быть современное государство. Но это лишь формальная цель, а для нас важнее глобальная…
Сейчас я узнаю их настоящую цель, она столь важна, что затмевает все прочие мои мысли. Не зря я так долго бился над разгадкой этой тайны.