Стэнли разворачивается на тесной кухне, потирая руку в том месте, куда попал удар Клаудио. Завтра там будет синяк.

— О’кей, — слышит он свой голос. — Все в порядке. Мы справимся. Уверен, мы найдем способ.

Клаудио подбирает упавший пузырь со льдом и вновь прикладывает его к руке.

— Есть миллион способов, — говорит он. — И я миллион раз пытался тебе это объяснить. Но ты не слушал. Ты меня не слушал.

В соседней комнате клацает, опускаясь на рычаг, телефонная трубка. Через мгновение в кухню влетает Сюннёве и начинает торопливо открывать шкафчик за шкафчиком, тут же их захлопывая.

— Я дозвонилась до Эдриана, — говорит она. — Он скоро приедет с работы, и мы отвезем тебя в больницу. А пока держи лед на руке. Стэнли, вот флакон тайленола. Налей в стакан воды и дай Клаудио две пилюли. Извини, я бы сделала это сама, но руки испачканы краской. Мне нужно привести себя в порядок до приезда Эдриана.

— А где Синтия? — спрашивает Стэнли, но Сюннёве уже покинула кухню.

Вытряхивая на ладонь белые пилюли, Стэнли слышит звуки ее перемещений по дому, потом плеск воды в ванной.

Он кладет пилюли на край стола рядом с Клаудио и ставит там же стакан воды. Пальцы Клаудио отрываются от пузыря со льдом, поочередно берут пилюли и подносят их к губам. Каждую он запивает глотком воды. Движения его замедленны, глаза закрыты.

— Теперь ты со мной не разговариваешь, да? — спрашивает Стэнли.

Клаудио сгорбился на стуле. Его губи и веки приобрели синеватый оттенок. На лбу пульсирует вена, надуваясь и опадая, как змеиное брюхо. Окровавленное и опухшее лицо неузнаваемо, и на секунду Стэнли даже теряется, затрудняясь вспомнить его нормальный облик.

— Я много всего пытался тебе сказать, — говорит Клаудио. — Но ты никогда меня не слушал.

Долгое время Стэнли наблюдает за тем, как он прихлебывает воду, из последних сил стараясь держать голову прямо. Ему вспоминаются последние дождливые дни февраля, которые Клаудио проводил за чтением краденых журналов, а Стэнли перечитывал «Зеркального вора». Стэнли искал в книге ключи к разгадке, тогда как его друг просто убивал время. По крайней мере, так считал Стэнли. Но в понимании Клаудио, конечно же, все было наоборот. Стэнли знал это и раньше. Быть может, он знал это всегда. Но сейчас он воспринимает это по-другому — яснее, жестче, серьезнее — и чувствует себя так, словно встретил на пути высокую стену или развилку дорог. У этого парнишки есть свое горячее тело, живущее и умирающее, и свой «черный ящик» в голове, содержимое которого неведомо посторонним. То же самое можно сказать о Стэнли и о любом другом человеке. И Стэнли не может его понять; он и себя-то не до конца понимает. Книга Уэллса может подсказать ответы на многие вопросы, но данный вопрос не из их числа. В лучшем случае книга может убедить его, что подобные вопросы несущественны; и Стэнли надеется, что когда-нибудь книге это удастся.