На Красильной улице ему навстречу попадается пара ночных стражников, которые ведут оживленную дискуссию, совсем не глядя по сторонам. И он, вместо того чтобы свернуть в проулок, присаживается на ступени в нише с намерением подслушать их разговор.

— Неужто вся эта суматоха из-за того арестованного еретика? — спрашивает один из них. — Или это какой-то большой заговор?

— Хотел бы я знать, — следует ответ. — На еретика донес его же покровитель, Джованни Мочениго, всем известный дурак и двуличный трус. Говорят, он путался с колдунами, которые могут вызывать демонов. Этим вечером какой-то злодей намалевал на двери палаццо Мочениго ужасное проклятие на латыни. Сейчас там выставлена охрана из полдюжины брави, а в доме горят все лампы и свечи, какие удалось найти. Он перепуган до полусмерти.

— А те двое, на которых охотятся сбиры…

— Теперь уже только один. Тот, который врач. Турка нашли недавно плавающим в канале Мадоннетта.

— Мертвым?

— Конечно мертвым. Или ты думаешь, он там купался? Вопрос лишь в том, кто его прикончил — то ли сбиры, то ли его сообщники, а может, он и сам наложил на себя руки…

— Погоди-ка… Эй, кто там?!

Они все же его заметили. Усталые мышцы ног и спины Гривано протестующе ноют, когда он поднимается со ступенек и выходит на середину улицы.

— Господи помилуй! Да это он самый и есть!

Свет фонаря слепит глаза Гривано; он жмурится. Стражники выглядят как простые обыватели: мелкие торговцы или ремесленники, за несколько лишних монет бродящие по ночным улицам с дубинками и фонарями. Бедняки, обремененные долгами и семьями. Все трое обмениваются мрачно-унылыми взглядами, оказавшись в ситуации, которой не желал ни один из них. Затем Гривано перекладывает трость в левую руку и начинает вытягивать из ножен рапиру.

— Беги! — вопит первый стражник, но его товарищ и так уже мчится прочь со всех ног.

Оранжевые искры летят от его фонаря, а в губы вставлен деревянный свисток. Пронзительный тонкий свист разрывает холодный воздух. В ближайших домах слышатся голоса: их обитатели пробуждаются.

Гривано позволяет стражникам сбежать. Они быстро найдут сбиров, которые к этому времени должны добраться до соседних улиц. Неподалеку находится площадь Сан-Джакомо-дель-Орио, а от нее несколько минут ходьбы до Гранд-канала, где он сможет взять лодку и окажется в безопасности. Но сейчас такой финал его уже не устраивает. Вместо этого он намерен задержаться на площади. Позади него темные улицы пролистываются, подобно страницам древней рукописи, на изучение которой он потратил много лет и лишь в самом конце обнаружил, что исходил из неверной интерпретации текста — принимал аллегорию за буквальную правду, или наоборот. И сейчас он хочет отлистать все назад и начать чтение заново. Даже если эта попытка заведомо обречена и ему ни за что не осилить всю книгу повторно. Даже если время, необходимое для постижения смысла, безнадежно упущено.