– Мне-то как?.. Остаться?

– Зачем? Она же не больна, сами видите.

– Ну-у, составить ей компанию.

Кристи покачала головой:

– Придется им как-то самим это переварить. Почти у всех у них память короткая. Вот: не всегда это так уж плохо.

Кристи вовсе не была бессердечной. За то время, что они общались, Грант кое-что узнал о ее жизни. Мать четверых детей. Где ее муж, не знает, предположительно в Альберте. У младшего сына астма, причем в такой тяжелой форме, что однажды в этом январе он чуть не умер, спасло только то, что она вовремя успела довезти его до больницы, где он попал в реанимацию. Зависимости от запрещенных препаратов у него нет, чего нельзя с уверенностью сказать о его брате.

С ее точки зрения, и Гранту, и Фионе, и Обри еще повезло. Они сумели пройти по жизни, если и забредая не туда, то не слишком далеко. А то, что столкнулись со страданиями в старости, – да ну, это вообще не считается!

Не заходя больше к Фионе в комнату, Грант уехал. По пути к машине заметил, что ветер стал по-настоящему теплым, да и вороны… Зимой они так громко вроде не орали. У одной из машин на парковочной площадке возилась женщина в клетчатом брючном костюме, вынимала из багажника складное инвалидное кресло.

Улица, по которой он ехал, называлась Блэкхокс-лейн. В том районе все улицы были названы в честь команд старой Национальной хоккейной лиги. За окнами машины тянулась окраина городка, ближайшего к «Лугозеру». Они с Фионой регулярно в этот городишко наведывались, но ориентировались в нем плохо, знали только главную улицу.

По виду домов было похоже, что их строили примерно в одно и то же время – может быть, тридцать-сорок лет назад. Широкие изгибистые улицы тротуаров не имели: зачем? – в те времена думали, что скоро вряд ли кто-нибудь будет ходить пешком. У Гранта и Фионы все приятели переселились в местечки вроде этого – давным-давно, еще когда у них только начали появляться дети. Сперва за это как бы даже извинялись, общую тенденцию называли «переездом на поляны барбекю».

Но вроде бы и сейчас тут есть молодые семьи. Вот баскетбольное кольцо, приделанное к воротам гаража, вот трехколесный велосипед у крылечка. Впрочем, многие дома имеют вид довольно бледный в сравнении с тем, какой положен нормальной семейной усадьбе, в качестве каковых они строились. Дворы располосованы автомобильными колеями, окна залеплены фольгой либо завешены линялыми флагами.

Съемное жилье. А съемщики – молодые мужчины, все еще холостые, а то и вновь холостые.

Некоторые дома, похоже, когда-то по мере возможности содержались на достойном уровне – теми, кто жил в них с момента постройки: у этих людей были деньги и не было намерения поскорее переселиться в места более престижные. Прошли годы, живые изгороди поднялись в полный рост, а проблему перекраски решил голубенький виниловый сайдинг. Аккуратные заборы и нигде не покалеченные живые изгороди намекали на то, что дети в этих домах если и были, то выросли и разъехались и их родители больше не видят смысла в том, чтобы во двор беспрепятственно проникали все сорванцы из ближней округи.