– Тебя это удивляет?

– Ну как сказать… Вообще-то да.

– Понимаю, – вздохнула Димпл. – Это охрененно странно! Иногда, когда он спит, я смотрю на него и думаю: какого черта он делает в моей постели? А потом он просыпается, и я… Отчего-то он так хорошо ко мне относится… С ним я могу быть собой…

– Ого, – протянула Амина, ощутив легкий укол ревности, – классно!

– В любом случае сделай одолжение и не говори пока ничего нашим, ладно? Я хочу еще немного насладиться этим без их комментариев…

– Планируете торжественно проехать по всем улицам Альбукерке? Салют и серпантин?

– Точно! – рассмеялась Димпл.

Вскоре Амина повесила трубку и в некоторой растерянности зашагала обратно по белому коридору. Димпл и Саджив?! Неужели противоположности притягиваются не только в романтических комедиях? Она миновала ресторанный дворик с нарисованным на стене воздушным шаром над пустыней и зашла в «Мейсис» во второй раз. Быстро отвернувшись от вешалок с жуткими платьями, которые заставили ее несколько минут назад в панике ретироваться к таксофону, она остановилась у стойки с блузками. Взяла в руки первую попавшуюся и нахмурилась, глядя на нечто приталенное и расшитое блестками.

– Я могу вам помочь? – спросила у нее продавщица, похожая на клушу, и погладила себя по пухлой талии.

– Мне нужна рубашка, – ответила Амина.

Женщина слегка опешила, но быстро сориентировалась:

– Для торжественного случая? Гала-концерт? Свадьба с дресс-кодом?

– Нет, просто ужин со старым знакомым.

– А, отлично! – нервно улыбнулась та, и Амина почему-то расслабилась. – Тогда давайте выйдем из отдела нарядной одежды!

Двадцать шагов, несколько поворотов – и их уже окружали вещи, куда менее напоминавшие наряды для бала.

– Ищете что-то конкретное? Топ? Рубашка на пуговицах?

– Без понятия.

– Какой-то определенный цвет?

– Что-нибудь яркое.

– Ага, поняла вас! – обрадовалась продавщица, на удивление грациозно для ее сложения снимая вешалки с рейлов, как будто собирала урожай поспевших фруктов. – Против желтого ничего не имеете?