– Ты позвонила Аньяну? – спросила Камала.

– Оставила сообщение в регистратуре.

– И что они сказали?

– Что он перезвонит.

– Да нет, про Томаса!

– Они ничего не сказали про Томаса, потому что я им ничего не объясняла! Они же не врачи, а просто администраторы!

– И что?! Будем сидеть и ждать?

– А что ты предлагаешь?

– Иди и поговори с ним!

– Сама иди!

– Чи! – фыркнула мать, стараясь скрыть тот факт, что даже сейчас, во время болезни мужа и всех этих несчастий, она не желала заходить на веранду. – Что за бред! Бросишь отца и будешь смотреть, как он ходит по дому и треплется сам с собой, точно идиот?

– Мы не собираемся бросать его, мы даже не уверены, что он… – Амина запнулась, глядя, как отец поднял уровень и принялся изучать светящиеся пузырьки, будто что-то измерял. – В любом случае надо за ним присматривать.

– Не собираюсь я смотреть на него, он не телевизор! Думаешь, мне заняться больше нечем?

– Ах да, тебе надо скорее готовить еду, которая никому не нравится!

– Я готовлю еду пожирнее, как ему надо! Хочешь, чтобы он вообще на нет сошел?! Ему нужны запасы жира для этого облучения!

– Ну и иди на кухню, раз тебе так хочется!

Камала одарила дочь долгим ледяным взглядом, а потом, к удивлению Амины, распахнула дверь на веранду и уверенным шагом зашла внутрь. Пространство сразу будто бы съежилось вокруг нее, как вспыхнувшая стружка. Камала собралась с духом и двинулась к мужу, сжав кулаки и поднимая вокруг себя облачка древесной пыли с пола.

– Томас!

Он даже не посмотрел в ее сторону и наклонился, чтобы настроить радиальную установку.

– Томас! – Камала ткнула его указательным пальцем между лопаток.