– Зачем?

– Сядь, пожалуйста!

Амина замерла посредине комнаты, и в ее голове пронеслось множество одинаково невозможных вариантов. Ей хотелось оказаться дома, в Сиэтле. Хотелось оказаться в машине по пути в Корралес. Хотелось вернуть ту ночь в парке и ощутить прикосновение его языка к ключице. Джейми похлопал по дивану рядом с собой. Она подошла к нему и напряженно села. В воздухе между ними запорхали взвившиеся в воздух пылинки.

– Просто я был уверен, что ты в Сиэтле, – помолчав, сказал он. – И это был полный отстой, но я мог придумать себе утешение: «Ах, она испытала настолько сильные чувства, что решила уехать!» – самодовольно рассмеялся он. – А тут оказывается, что ты была здесь, но не удосужилась перезвонить мне!

Он повернулся к ней, и его лицо внезапно напомнило ей растоптанный цветок с печальной и хрупкой сердцевинкой.

– Мне не хотелось ни с кем разговаривать об этом, – сникнув, ответила она, но ее слова, казалось, его совершенно не тронули. – Я… я думала: когда мы узнаем конкретно, что происходит с папой, тогда и расскажем всем. И тема будет закрыта. Но с каждой неделей ситуация становилась все более неопределенной, а теперь вообще… – Она откинулась на спинку дивана, чувствуя, как на смену злости и обиде приходит спокойствие на грани с отчаянием. – Биопсия показала клетки с низкой степенью злокачественности, но это может касаться лишь маленького участка, а не всей опухоли. Так, по крайней мере, считает сам папа. И до сегодняшнего вечера с ним все было в порядке, а вот теперь… – Амина всхлипнула и развела руками. – Если честно, я совсем не хочу обсуждать это с тобой. Не сейчас. От таких разговоров и у мертвого не встанет…

Перед глазами Амины проплыл кусочек ворса ковра, и она с ужасом прислушалась к воцарившейся в комнате тишине.

– Ты сказала «у мертвого не встанет» или мне послышалось? – откашлявшись, спросил Джейми.

– Сказала. Господи, откуда я это взяла?! Класса из четвертого, наверное!

– Очень сексуально.

– Правда?

– Нет. Но мило. В смысле мило, что ты об этом думала.

Она прижалась к его бедру своим. У нее мелькнула мысль, что говорить правду, пусть даже самую малость, гораздо страшнее, чем вообще ничего не говорить.

– Не знаю, что тебе сказать, – вздохнул Джейми. – Я в таких делах не специалист. Если честно, когда мама заболела, я вел себя как последний засранец. Но мне кажется, что в подобных ситуациях у тебя есть два пути: либо ты пытаешься хорошо обращаться с близкими людьми, либо решаешь, что у тебя есть карт-бланш и ты можешь позволить себе все, что угодно. Понимаешь, о чем я?