– Я знаю про Наташу, не волнуйтесь, – сказал Гена, краснея.

– Дядя Володя по жизни с Толькой тусовался, книжки ему советовал, фильмы, – проговорила Юля с некоторой поспешностью и задумчиво продолжила: – А теперь обоих забрали. Почти одновременно забрали – и Толю в весенний призыв, и дядю Володю. А как на Новый год они с Толькой с балкона ракеты пускали – помните? – продолжила она весело.

– Забудешь такое! – проворчал Валентин Иванович. – Целую ракетную установку притащил, фауст-патрон какой-то, и додумался – с балкона!

– А потом утку в духовке жарил целых два часа. Такой дым стоял – дышать было невозможно, – пожаловалась Варвара Семеновна.

– Но утка получилась вкусная, – отметил Валентин Иванович.

А Гена вспомнил, как папка нахимичил пакетик белого порошка, называвшегося «пероксикетоном», что ли. Это была чудесная взрывчатка: если на ладонь насыпать махонькую кучку этого вещества и поднести спичку, то на секунду из ладони произрастет красный огненный куст и мгновенно пропадет, не оставив после себя ожога – только кисловатый запах. А если забить чудесную взрывчатку в бумажный патрон – один из тех, которые были наделаны Володей и сыном путем оборачивания бумажки вокруг фломастера и склеивания того, что топорщится, – если забить взрывчатку в такой патрон, вставить самодельный бикфордов шнур из чем-то пропитанной кордовой нити, сверху поместить заглушку из смеси взрывчатки и клея, потом прийти в лес, поджечь шнур и отбежать подальше, – то можно было с восторгом наблюдать, как разлетается в щепу трухлявый пенек, а на его месте остается внушительная воронка… Готовить Володя Красно Солнышко тоже умел, да и вообще мог сделать всё, за что брался. «За бизнес вот только зря взялся, – подумал Гена грустно. – Не его это».

– Ген, а тебя в суде про нас не спрашивали? – полюбопытствовала Варвара Семеновна.

– Про вас?

– Ну, мало ли. Родственники, заходил он к нам. Может быть, думают, что мы знаем чего-нибудь. Могли ведь спросить…

– Варя, иногда ты такую чушь порешь! – раздраженно заметил Валентин Иванович. – Извини, Гена. Передавай завтра отцу привет от всех нас.

– Передам. Мне завтра в шесть встать надо.

– Ляжешь пораньше, мы тебе будильник дадим – не беспокойся, встанешь.

Гене постелили в Толиной комнате. Стол с компьютером, кровать, шкаф, плакаты на стенах, впечатляющий вид из окна. «Высоко!» – подумал Гена и, переместив взгляд из заоконных просторов вглубь комнаты, стал размышлять, что за человек Толя. Применяя методу Шерлока Холмса, Гена сделал значительное количество умозаключений, но к главному эти умозаключения почти не имели отношения, главным же было то, что он завидовал Толе. Толя виделся с Гениным отцом в течение последних трех лет, о чем-то говорил с ним, чему-то учился у него, а Гена в течение последних трех лет отца не видел: лишь письма, лишь открытки, лишь недолговременные телефонные разговоры.