— Кто?

— Мать.

— Вудс, не будь идиотом! — Я представил себе, как Элли закатывает глаза. — Твоя мама не вызывала полицию! Как ты мог подумать такое?

— Я не знаю, что думать.

— Ах, не знаешь? А может, напряжешься? И перестанешь изображать из себя идиота?

— Ну, извини, — сказал я.

— Полицию вызвали из больницы.

— Что они сказали?

— Ничего, только вопросы задавали. Например, как у тебя с головой. Куда ты мог рвануть. Чем занимался в последнее время. Заставили показать твою дурацкую записку.

— Они читали мое письмо?..

— Говорят тебе, не перебивай! Конечно, читали! И унесли с собой. Сказали, что это «улика». И что дело серьезное. Судя по тому, что там написано.

— Как смог, так и написал.

— Я-то понимаю. Твоя мама до какой-то степени тоже. Но любой чужой человек… Блин, Вудс, ты что, сам не въезжаешь? Можно подумать, эту записку писал Ганнибал Лектер. Нельзя же вести себя так, чтобы тебя принимали за отморозка!

— Я не отморозок, — сказал я. — Ты же знаешь.

— Я-то знаю! А полиция — нет. Они решили, что ты — бесчувственный истукан. Спрашивали, кто может на тебя повлиять. Хотят напечатать призыв. Ну, знаешь, типа если машина кого собьет, а водитель скроется… Или когда ребенка похитят… Уговаривали твою мать, чтобы она через газеты попросила тебя вернуться домой.

— Она согласилась?

— Не знаю. По-моему, она еще не врубилась, что к чему. Но сдается мне, в полиции ждать не будут. В смысле насчет обращения. Ты же их знаешь. И врачи не лучше. Им всем главное — свою задницу прикрыть. И изобразить бурную деятельность.

Я немного подумал.

— Ничего, если я завтра позвоню?

— Да уж позвони! — Элли вздохнула. — Раз уж с матерью говорить не хочешь, хоть со мной поговори.