Злоба была им чужда, хотя гнев обостренного чувства справедливости иногда имел ужасные проявления, особенно в моменты, когда обижали близкого им человека, такой был только один у обоих, и конечно, читатель догадался, что им была Марина, которую оба принимали матерью, так и обращаясь к ней в коротеньких записочках.

Эти создания, очень восприимчивые к чужим эмоциям, были способны оказываться проницательными и предупредительными, как звери в моменты повышенной опасности. Заговаривать с ними было бесполезно, поскольку они были, к тому же и глухи, именно поэтому и полагались на эмоциональный фон, свое биополе, зрение, очень четко предупреждавшее их о намерениях человека.

Несколько подумав, Лагидзе решил спрятать, как читатель понял, в один из трех боксов изоляторов в подвале и Буслаева — очевидно, что он кому-то представлялся опасным. Найти это место было довольно сложно, ибо и работники имели весьма смутное представление о нем и точно из сегодня работающих никого там не было, даже на экскурсии.

Боксы, оборудованные по последнему слову техники, снимающей и записывающей не только видео, звуки, но физические параметры, благодаря, как специальным датчикам, вмонтированным в стенах, потолок, пол, но внедренным в тело человека. Ни одно изменение не упускалось из виду, а сама система позволяла использовать себя, в том числе и как детектор лжи.

Все показание приходили на компьютер в лаборатории, с которой мы уже знакомы, так же, как и двумя ее работниками, фанатично преданными своей работе молодыми людьми. Иногда они не выходили за пределы большого зала по нескольку дней, занятые обработкой информации, не заметив пролетевшего времени.

То есть всего шесть человек касалось информации о поступивших в центр двух пациентах, понимали же кто они только двое.

В боксе «Гомера», как его сразу окрестили, создали атмосферу схожую со средиземноморской, добавили воздействия масла эвкалипта, инфракрасного излучения, подобного русской печьки, с подачей свежего фильтрованного воздуха, что должно было ускорить восстановительный процесс, что и наблюдалось. Королина, подруга Марины, пришла к выводу, конечно, пока теоретическому, что именно попало в организм несчастного, и попыталась предложить составы некоторых антидотов, что пока не осмелились применить, поскольку точно не было известно, что именно попало в кровь Кирилла Самуиловича.

Второй же бокс пронизывался волнам ультразвука, атмосфера напитывалась воздухом, имеющим не достаточное количество кислорода, зато изобилующим углеводородом с неопасным для жизни человека уровнем, с примесью компонента, нарушающего правильную деятельность вестибулярного аппарата, что лишало сил и воли. Капельницы, не содержали достаточного количества питания, необходимого для полноценной жизнедеятельности, при этом имея в своем составе все необходимое для мозговой деятельности. В таком состоянии предполагалось продержать пациентов неделю, максимум две, что позволит и восстановить организм, насколько это возможно, снять необходимые показания, особенно были интересны данные мозговой деятельности слепца, ни на миг не прекращающие высокую активность, будто он вел очень активную жизнь в мире подсознания, оставаясь здесь только телом.