Ворота детинца снова отворились, и из них выкатилась открытая повозка, запряженная одной лошадью, которую возница придерживал, чтобы шла медленно. В повозке в одной рубахе, со связанными за спиной руками, с опущенной головой, помещался Детин. Ему велели стоять, привалившись к борту – и он стоял.

Тут же народ кинулся к повозке, по обе стороны. Четверо конных ратников выехали из детинца и оттеснили толпу. Толпа следовала за повозкой и рядом с повозкой, по обеим ее сторонам.

– Ага, наконец-то тебя схватили, кровопийца! – выкрикнул кто-то.

Детин не поднял головы.

– Сколько денег стяжал у нас, змей!

– Так тебе и надо! Мы тут бедствуем, а он мосты строит. И людей убивает! Пусть и варангов, а все равно нехорошо. Убийца!

– Подлец, что и говорить! Разбойник!

Интересно, машинально подумал Хелье, стараясь отвлечься, скольким из них заплатили, а сколько задаром кричат.

В Детина полетели сперва объедки, а затем камни. Камнями баловались вездесущие мальчики младшего возраста. Один камень едва не угодил в лоб коннику, и он вытащил сверд.

– А ну! – сказал он строго.

Толпа отхлынула, а мальчики бросились врассыпную, смеясь.

Детина подвезли к охранникам. С севера приближалась какая-то процессия, не процессия – в окружении ратников четверо холопов несли на плечах массивный стол, а на нем лежащий на боку ховлебенк. По стремительно густеющей толпе прошел говорок. Тут и там мелькали варангские лица – оставшиеся в городе варанги пришли посмотреть, что к чему. Многие новгородцы, заметно осмелевшие в силу того, что варангов в городе заметно поубавилось, неодобрительно ворчали и не боялись даже ненароком толкнуть какого-нибудь ухаря. Оставшиеся варанги хорохорились, но было видно, что чувствуют они себя неловко.

Стол поставили на землю рядом с помостом. Оказалось, что в гуще ратников затерялся тиун Пакля. Теперь ратники расступились, и Пакля, поколебавшись, сел на ховлебенк возле стола и развернул свиток, который он принес с собою. Все эти приготовления, на его взгляд, были излишни, и совершенно зря суд вдруг, ни с того, ни с сего придумали делать у вечевого колокола. Правда, у него дома нынче не все в порядке, служанка исчезла, вместо жены на ложе лежит оракул – может, власти в детинце именно это и приняли во внимание, и перенесли суд из его дома сюда? Впрочем, он давно не судил дома, а все больше в детинце последнее время. Чудит начальство. Тем не менее, все по правилам, все как обычно – инструкции в детинце Пакля получил самые обыкновенные – чью выгоду блюсти – есть истец и есть обвиняемый, будут представлять видоков. Он привычно поерзал на ховлебенке и приготовился.