– Почему? – спросил Ротко, шагая рядом.

– Потому что стрелы хорошо летают именно вдоль середины улицы. Листья шуршащие, как жалко, а!

– Что жалко?

– Да вот, видишь, дура эта мелкая показала на настоящего убийцу, а я не успел его заметить! – он повернул голову к Минерве. – Могла бы мне сказать, что видишь его. На ухо.

– Откуда я знала, что тебе нужно. Предупредил бы.

– Не отставай же!

– Я не отставаю!

– Я видел, – сказал Ротко.

– Что ты видел?

– Видел того, на которого она показала.

– Да ну! Ты его знаешь? – заинтересованно спросил Хелье.

– Нет.

– Жаль.

– Но я могу его нарисовать.

– Нарисовать? Это как же?

– Сделать портрет.

– Портрет? Это … позволь … какой еще портрет! Что такое портрет?

– Изображение. На папирусе. У меня есть папирус, привез с собою из Консталя.

– Из Консталя … Полчаса постоял рядом с детишками, а уж словечек нахватался. Какое изображение?

– Ну, знаешь, как в фолиантах иногда рисуют лица. Или на стенах. И на монетах чеканят.